Пресечение вселенных. Книга 3. Око Мира. Зинаида Порохова

и уважении к теням далёких предков и к духу шамана Латунга. И даже древних медведей и тигров не обошёл вниманием. И вскоре почувствовал, что Место приняло его. Тени в углах как будто уменьшились и перестали выглядеть угрожающими…

      Оуэн вернулся в начало пещеры, выбрав для себя небольшую уютную нишу неподалёку от входа. И подальше от капища – пусть хранит в тиши свои тени дальше. И стал наводить порядок в своём новом жилище: вынес острые камни, нашёл плоскую и подходящую дверь для перекрытия входа. Затем занялся основным ходом – выбросил наружу всякий наносной хлам и острые осколки. Установил пару дополнительных дверей на поворотах и нашёл большой камень – для перекрытия главного входа в пещеру.

      Всё! После такой ударной работы он заслужил отдых. И сел у входа, чтобы привыкнуть к новому месту.

      Ночевал он в новой пещере. Ночь прошла спокойно.

      Оуэн заранее почувствовал приближение Фью – такой силы были оптимизм и радость, распространяемые этим дельфином. А ещё он, по ходу движения, думал:

      «Как там этот спрут? Захочет ли сегодня говорить со мной? А, может, он опять забился в свою дальнюю нору и скучает там в одиночестве? Как ему это не надоедает?»

      – Эй, Фью! Не будь таким пессимистом! – насмешливо окликнул его Оуэн. – Я никуда не забился и не скучаю, а жду тебя здесь, у входа твоей пещеры. Ты меня видишь?

      – Ого, какой огромный камень ты приволок! – восхитился дельфин. – И сидишь на нём так неподвижно! Я тебя даже не сразу заметил!

      – Я невелик, как меня заметить? – хмыкнул тот. – Как же ты невнимателен, Фью! А если б тут притаилась акула? Почему ты не смотришь по сторонам, – отчитал его Оуэн. – Ты беспечен, Фью.

      – О, акулу я бы почувствовал! – самоуверенно заявил Фью. – От них идёт такая вонь! Ну, моральная, что ли. Мы, дельфины, за километр их чувствуем. И нам не надо смотреть по сторонам глазами, мы всё определяем с помощью отражённых звуков. И чувств, что ли.

      – А от меня чем-нибудь пахнет?

      – Не знаю. Ничем. Ты один такой, наверное, – задумчиво протянул Фью. – Хотя, обычные осьминоги всегда пахнут – осторожностью, раздумьями. От других существ тоже всяко несёт: голодом, страхом, вожделением, материнством, довольством, любопытством. А от тебя – ничем. И ещё – знанием. Как будто ты его имеешь в себе – сразу всё и всё вместе. Но без запаха. Без эмоций, что ли.

      – Интересно, – хмыкнул Оуэн. – Возможно, это потому, что я тварей живьём не ем. Не привношу в себя ничьи эмоции и запахи. А чем пахнет от дельфинов?

      – О, от нас всегда пахнет радостью и путешествием! А ещё – любовью. Мы любим друг друга и весь мир!

      – Я тоже вас такими считаю, – кивнул Оуэн. – Но мне бы очень хотелось, чтобы вы стали ещё и мудрыми.

      – Зачем? Мудрость поглощает радость, – отмахнулся Фью. – И ничего не даёт взамен.

      – Так уж и ничего?

      – А что она дала тебе, например? – хитро спросил Фью.

      – Я могу видеть