Остров чародеев-5. Илья Аримцев

природы казались отравленными, испорченными в самой своей сути. Роскошные бутоны диковинных цветов испускали помойное зловоние, а с крыльев бабочек, порхавших над ними, мерзкими улыбками скалились отвратительные хари. Вперёд, всё быстрее, иначе те, чьи глаза неотступно следят за ним из глубин непролазных зарослей, настигнут и разорвут в клочья. Лишь бы не упасть, зацепившись ногой за корягу или выступающий из земли корень – можно и не успеть подняться.

      И когда почувствовал он – ещё недолго, и свалится замертво, не выдержав постоянного напряжения сил, джунгли остались позади. Унылая безжизненная равнина простиралась перед ним, и едва заметная тропинка превратилась в торговый тракт. Давно заброшенный и заросший чертополохом. Но выбора нет – обманчиво безмятежное бездорожье лишь видимость, под покровом своим скрывающая вязкую топь, готовую бесследно поглотить неосторожного путника. Оставалось лишь двигаться к неведомой цели, неотвратимо выраставшей перед ним развалинами древнего замка. Полуразрушенная, поросшая мхом каменная стена опоясывала его, служа защитой куда худшей, нежели окружавшее её болото. И совсем уж никчёмной охраной являлись валявшиеся на земле ворота, вернее, их остовы. Лишь две странные фигуры сторожили вход; выглядевшие издали рваными клочьями тумана, вблизи оказались ворохом полуистлевшей одежды, наброшенной на врытые в землю остроконечные колья с перекладинами. Но вместо кувшинов или шляп, коими обычно украшают огородные пугала, на верхушки кольев насажены отрубленные головы. Стараясь не вглядываться в мёртвые лица, он поспешил проскочить мимо. И. уже оказавшись внутри ограды, услышал за спиной шёпот:

      – Ещё один с-смертный рас-считывает на милос-сть гос-спожи…

      – Не ведает, что с-скоро прис-соединитс-ся к нам…

      Встревожившись, он вознамерился повернуть обратно. Не тут то было – заросли колючей проволоки мгновенно оплели стену и, намертво сцепившись друг с другом, отрезали путь к отступлению.

      Пришлось, вооружившись невесть откуда взявшимся факелом, двигаться вперёд. Чёрный зев провала, когда-то бывшего входом в замок, встретил настороженной тишиной. Лишь несколько летучих мышей, испуганно пища, пронеслось над головой. Почти сразу начался спуск вниз – это не замок, скорее склеп, причём, судя по размерам, принадлежавший не менее чем императору. Или верховному жрецу, владыке душ миллионов. Запах тлена, казалось, пропитал насквозь тело, высушивая горло и лёгкие и превращая кожу в задубевший пергамент. Воды, хоть глоток, все сокровища мира готов отдать за счастье припасть к её источнику. И даже пожертвовать собственной душой…

      Из последних сил борясь со столь кощунственной мыслью, не заметил, как последняя ступенька лестницы осталась позади. Громадный зал, где оказался он, освещался множеством светильников, через равные промежутки развешанных по стенам; их мертвенное зеленоватое сияние выхватывало из тьмы края постамента, на котором покоилась махина саркофага. Казалось, ничто не способно нарушить многовековой