Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson. Максим Привезенцев

это было хорошо.

      Еще в Биаррице Макс написал стихотворение под названием

      «Шум шторма».

      Бьют волны о берег Штормовым пульсом.

      Идешь без оглядки вперед Неведомым курсом.

      Позади Москва

      И знакомые лица,

      Впереди океан новых встреч.

      Навеяло за сигарой

      на набережной Биаррица.

      Наверное, из таких моментов,

      Созерцания шторма и покорителей волн на маленьких досках, Собирается в пазл жизнь

      Из кружевной паутины душевного роста.

      Шагом неспешным бреду по набережной Биаррица, Я так бежал эти годы куда-то,

      без шанса остановиться.

      Бросив все, разорвав круг предсказуемости конца,

      Обернувшись на миг, вспоминаешь о прошлом с улыбкой, Первый раз к сорока мимолетно пока ощутил

      В унисон с океаном неспешно звучащий блюз свободного сердца.

      Первый итог кругосветных странствий Пришел на набережной в Биаррице.

      То, за чем, бросив все, побежал вперед.

      После сорока лет цунами

      воцарился покой в душевном пространстве.

      Посмотрю, что напишет жизнь на этой чистой странице!!!

      3 ноября

      Парижские мостовые, которые ныне оттаптывают миллионы туристов, видели на своем веку все, что только может предложить человек мирозданию. Их ничем нельзя удивить. Сквозь швы и трещины наведенного бароном Османом глянца и по сей день просвечивает другой Париж, который никогда не пытался скрывать свои язвы и тайны. Париж революций и бунтов, публичных казней и головокружительных романов, королевских приемов и императорских амбиций. Не только Наполеон, но и Дантон, не только Тьер, но и маркиз де Сад – все они топтали эти мостовые, мечтательно чертили по ним основные линии своей жизни. У нас, Харлеев, все хорошо с воображением. А Париж позволяет ему разгуляться, как мало какой город на земле.

      Мы двигались в сервис. Надо было произвести профилактический осмотр – это как диспансеризация у людей. Все-таки было пройдено почти 10 000 километров, а впереди ожидался африканский грунт. Парни забили адрес сервиса в навигатор и катились не спеша, обозревая окрестности. В Париже совсем необязательно гнаться за общепринятыми достопримечательностями. Каждый метр пейзажа радует глаз.

      Вот, приехали. Максим от удивления чуть не выпал из седла. Рощин тоже долго смеялся. Перед нами красовалась вывеска

      «Ремонт скутеров Peugeot».

      Маленький француз, вероятно, много лет подряд ремонтировавший эти скутеры, что-то пытался объяснить парням по-французски, но они, увы, языка Дидро и Лафонтена почти не понимали. Наконец он стал делать пасы рукой и указывать на другую сторону улицы. Тут как раз Володя и догадался обернуться. Там, прямо напротив, красовалась чаемая вывеска. «Харли, – как говорится, – мать его, Дэвидсон». «Дух, что неизбежно, свободы». Магазин, сервис, склад запчастей – все в одном месте.

      Французский