Это Америка. Владимир Голяховский

и обессилев, Лиля ненадолго забывалась на его плече, но вскоре просыпалась, нервно вздрагивала, и думы и заботы мгновенно заполняли ее. Она шептала:

      – Боже мой, как все это мучает!..

      Алеша просыпался от ее шепота, успокаивал ее, гладил, целовал:

      – Что тебя мучает?

      – Все, но особенно волнует судьба Лешки. Ему еще надо окончить школу. Какое будущее ждет его там, если он не успеет?

      – А какое будущее ждет его в Советской России? Ничего хорошего. Америка – страна возможностей, она может дать ему все.

      – Страна возможностей… Только не с его мрачным характером. По нему все вокруг виноваты, все плохие, кроме него. Я даже боюсь, вдруг он заартачится и не захочет уезжать.

      – Захочет. Он растет в большой нелюбви к советской власти. Уверен, что он захочет эмигрировать.

      – Ты называешь это эмиграцией, а по-моему, это настоящее беженство. Мне мама рассказывала, как она бежала, когда арестовали отца, повторяя про себя: «Бежать, бежать, бежать…» А потом мне пришлось бежать из Албании, и я тоже говорила себе: «Бежать, бежать, бежать…» И теперь снова бежать! Это ужасно![2]

      Лиля с тоской смотрела на их устроенную уютную жизнь и постоянно пребывала в подавленном настроении. Ей с сыном не остается ничего другого, как бежать из России – бежать, бежать навсегда.

* * *

      Как и когда сказать Лешке про отъезд, они обсуждали между собой с первого дня. Строптивый и задиристый, он вырос с негативным налетом пренебрежения ко всему. Лилю очень беспокоил его характер, она жаловалась отцу и Августе:

      – До четырнадцати лет был хороший мальчик, интересовался историей, ездил на семинары в археологический клуб, делал заметки на полях прочитанных книг. А потом его как будто подменили. Всё ему не нравится, всех он критикует, особенно школьных учителей. Послушать его, так они ничего не знают и преподают не так. Что бы ни случилось, у него всегда все виноваты, кроме него самого. Ну просто врединой стал!..

      Павел успокаивал ее:

      – Он проходит через период негативизма, переживает юношеский кризис личностного самоопределения. Это все временное.

      Но у Лили было другое мнение:

      – Да не временное это! Это в нем говорят его албанские гены…

      Характер у Лешки был действительно сложный. Он рос в интеллигентной среде, и в нем сформировались те же ценности, что у всех. Но жизнь без отца наложила на личность отпечаток сумрачности. Родился он в Тиране, столице Албании, Лиля назвала его в честь своего троюродного брата Алеши. Тогда у нее и в мыслях не было, что ей суждено бежать из Албании, остаться одной и через годы сойтись с этим Алешей. Чтобы не путать их, теперь сына стали называть Лешкой.

      Год назад Лешка получал паспорт, и перед ним встал вопрос выбора национальности. Мать – еврейка, отец – албанец, по закону он мог выбрать одно из двух. Мальчик хмуро спросил:

      – А что хуже – быть евреем или албанцем?

      – Как тебе сказать?.. Албанцы здесь чужаки, большая редкость. А русские чужакам не доверяют и их не любят.

      – А

2

Арест Павла и бегство Лили из Албании описаны в 1-м в 3-м томах «Саги».