Ключевой. Максим Забелин

Выходит, одинарный?

      Или мой папа в парке на аттракционах. В оригинале он стоял и держал за руку внука, который поглощал сахарную вату. Сейчас же он стоял также на фоне «Орбиты», но был один, показывая большой палец вверх. Я сам делал это фото, прекрасно помню все детали. Они сохранились… не было только ребенка. Зачем, спрашивается, двум взрослым мужикам идти в детский парк? Текст под фотографией гласил: «Решил с сыном посетить парк моего детства. Сын снимает». Не придерешься!

      В какой-то момент я поймал себя на мысли, что я просматриваю все без особых эмоций, словно провожу журналистское расследование. Страшная боль, которая жила во мне еще пару часов назад, вдруг куда-то ушла. Я стал практически спокоен, как всегда. Фиксирую факты, сравниваю даты, сопоставляю данные.

      Я откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.

      – Ложкой снег мешая, ночь идет большая, – начал я с грустью напевать себе под нос любимую песенку сына из мультика, который мы смотрели с ним, наверное, раз сто. – Что же ты, малышка, не спишь?..

      Стоп! Не малышка, а глупышка! Я открыл глаза, с удивлением понимая, что я не помню, как звучит песня дальше! «Спит веселый клоун…» Нет! «Рыбки уснули в пруду…» Я быстро вернулся в поисковик и вбил первые строки песни. Продолжение было таким: «Спят твои соседи, белые медведи…» и так далее. Песня из мультфильма «Умка», 1981 год, «Союзмультфильм». Но я не помнил эти строки!

      И тут, в этот самый момент, я с ужасом осознал, что… не помню лица Максима. Словно огромная белая пелена наваливается на мои воспоминания. Они ускользают, растворяются в этом тумане, уходят все дальше в холодную белую мглу. Я почти физически ощутил, что моя память изменяется. В ней начали появляться вещи, которых не было. Я вдруг увидел перед собой темную дорогу, фары выхватывают неровные края кювета. Мы подъезжаем к воротам нашей дачи, и на сиденье рядом сидит Портнова. Это было сегодня ночью! Холодный пот прошиб меня.

      Я испуганно потряс головой, желая сбросить это наваждение, вскочил и сделал два шага к двери. Но тут же вернулся, схватил сумку с кресла и лихорадочно вытащил телефон. Просмотр сообщений ничего не дал, но я знал, что должно быть, где-то должно быть…

      Я вернулся к компьютеру, открыл свою почту: ничего, только рабочая переписка. Открыл и проверил пару своих личных ящиков. И во втором, который я завел для различных интернет-магазинов и спама, я вдруг увидел непрочитанное письмо от некоей Маши Селюховой. Я вдруг смутно почувствовал, что почти уверен в том, кто это на самом деле. Письмо было вчерашним, в полшестого вечера. Обычно в это время я забирал сына из детсада. Я открыл сообщение и прочел.

      «Привет! Все остается в силе? Жду».

      Я свернул текст и отсортировал письма от этого отправителя. Их оказалось несметное количество. Читая переписку, я ощущал неловкость и стыд, настолько откровенной она была. Там я нашел и фотографии.

      Мы с Портновой.

      Вот мы в старинном замке, она обнимает меня за шею, притягивая к себе, фотографирует нас, вытянув