Екатерина Великая. Владычица Тавриды. София Волгина

Турции. Хотя, поставленные в безвыходное положение турки, могли бы на большее согласиться.

      – Жаль, жаль… Могли бы, вестимо! – сверкнул глаз Потемкина. – Однако, и то правда, что нам все крайне нужны войска здесь. Колико же можно позволять мнимому императору Пугачеву разгуливать по матушке-России? – он ободряюще взглянул на Екатерину. – Решение твое смягчить условия Кучук-Кайнарджийского мирного договора есть весьма и весьма премудрое решение.

      Екатерина незаметно перевела дух:

      – Чаю, так оно и есть. Радует, что наши русские торговые корабли теперь смогут пользоваться на Черном море теми же привилегиями, что и французские, и аглицкие. Опричь того, за Россией признается право защиты и покровительства христиан в Дунайских княжествах. Спасибо, сей пункт нам подсказал наш дипломат Алексей Михайлович Обресков.

      – Да, Обресков – голова! – согласился Потемкин.

      Он встал. Расставив ноги и, сунув руки в карманы, он смотрел на карту с высоты своего роста.

      – Ну, что ж, – сказал он, помолчав, – однако, не густо. Но, по меньшей мере, знатно, что Россия получила право иметь свой флот на Черном море, хоть и без пушек, и право проходить через Босфор и Дарданеллы. Сие ужо кое-что… А мы, государыня-матушка, – он повернулся к ней лицом, – еще поупражняемся над тем, дабы весь Крым забрать себе, да и турок со временем разгромить и Константинополь вновь учинить христианским.

      Слова сии Потемкин говорил твердо, безапелляционно и так уверенно, что императрица бросилась его обнимать и целовать.

      – Господи, Григорий Александрович! Неужто, сии твои намерения с Крымом и Греческим прожектом когда-либо сбудутся!

      Потемкин посмотрел на нее свысока.

      – Наивяще! – ответствовал он с задором. – Однако, я думаю, что мир с ними будет непродолжителен, понеже туркам он невыгоден. Они будут строить нам всяческие хитроумные козни и препоны.

      Екатерина Алексеевна села за стол, молвила невесело:

      – Не сумлеваюсь: и с контрибуцией будут морочить голову, и наши корабли будут задерживать или не пропускать через пролив. Худо еще и то, что мы согласились на то, чтоб татары признавали духовную власть турецкого султана, как главы мусульман. Сия власть даст султану оказывать на татар немалое влияние.

      Потемкин, желая рассеять ее печаль, бодро сказал:

      – Время покажет. Да не боись, зоренька! Мы себя в обиду не дадим ни туркам, ни татарам. Все сложится не худо, поверь, я же с тобой!

      Екатерина, обратив на него нежный взгляд, с благодарностью молвила:

      – Я верю тебе, миленький. И думаю назначить тебя генерал-губернатором тех земель. Новороссийским губернатором.

      Потемкин заулыбался. Ни слова не говоря, подошед, он схватил и закружил, заверещавшую государыню. Поставив ее, по ее визжащим настоятельным просьбам, важно сказал:

      – Потемкин – губернатор Новороссии – правильное назначение! Ты об том не пожалеешь, государыня-матушка!

      «Боже,