Прометей, или Жизнь Бальзака. Андре Моруа

две недели после «Викария» в свет вышел новый роман: «Столетний старец, или Два Беренгельда»; он был также подписан Орас де Сент-Обен, бакалавр изящной словесности и, несомненно, навеян «Мельмотом» Метьюрина: книга эта, переведенная на французский язык в 1821 году, произвела сильное впечатление на Бальзака. Образ столетнего старца должен был непременно привлечь его внимание. С самого детства Оноре только и слышал в доме разговоры о долголетии. Старик Беренгельд, как и Мельмот, заключил договор с сатаной: он получил возможность прожить несколько жизней, но должен для этого время от времени убивать юную девушку – ее кровь, попав к нему в жилы, вновь возвращает молодость этому вурдалаку. Беренгельд – чудовищный старик гигантского роста, наделенный невероятною силой. В целой веренице эпизодов, «причудливо переплетенных с полным пренебрежением к хронологической последовательности», пишет Морис Бардеш, рассказывается о том, как порою появляется сей вампир. В конце книги генерал Туллий Беренгельд, последний отпрыск рода, вырывает из рук отвратительного старика свою невесту, которую тот уже готовился умертвить.

      Бальзак – Лоре Сюрвиль

      «Теперь, когда я, как мне кажется, получил верное представление о своих силах, я глубоко сожалею, что так долго растрачивал блестки своего ума на такого рода нелепости; чувствую, что в голове у меня кое-что есть, и, если бы я был уверен в прочности своего положения, другими словами, если бы меня не связывали различные обязательства, если бы у меня был кусок хлеба и крыша над головою да какая-нибудь Армида в придачу, я бы принялся за настоящую книгу; но для этого надо удалиться от света, а я всякую минуту возвращаюсь туда».

      Подобно многим молодым людям, Бальзака буквально раздирали самые противоположные влияния. Он вращался в компании циничных журналистов, которые смеялись надо всем, особенно над высокими чувствами, и продавали свое перо маленьким газетенкам – таким, как «Кормчий», «Корсар», жадным до слухов и эпиграмм и занимавшимся то ли сатирой, то ли шантажом; эти молодые люди также кропали на скорую руку мелодрамы и водевили для актрис, не отличавшихся чрезмерной добродетелью. В их кругу Оноре снова встретил «знаменитого» Огюста Ле Пуатвена, Этьена Араго, младшего брата прославленного астронома, carbonaro[60], похвалявшегося тем, что он входит в состав Голубой венты – тайного общества республиканцев, а также Ораса Рессона, двадцатичетырехлетнего юношу, отец которого, как и Бернар-Франсуа Бальзак, без труда переходил от роялизма к якобинству и обратно. Рессон был в дружбе с художником Эженом Делакруа, говорившим о нем: «Он лгун и человек самонадеянный… Шалопай этот был самым отчаянным хвастуном из всех, каких я встречал». Анри Монье рассказывает, что однажды он сидел в кафе «Минерва» вместе с Рессоном; внезапно тот встал из-за стола и воскликнул: «Пойдемте отсюда! Вот и несносный Сент-Обен уже явился!» При этих словах Монье увидел молодого человека, походившего не то на монаха,

60

Карбонарий (ит.).