Дневник секретаря Льва Толстого. Валентин Булгаков

напомнил я.

      – Да, да…

      – Чертков…

      – Да, и Черткову нужно было бы с буквы Б начинаться, – произнес он, улыбаясь.

      Я рассказал, что в одном из последних номеров газеты читал шутливую пародию на произведение одного критика Чехова: критик этот утверждал, что в жизни Чехова играла большую роль буква К, и при этом приводил слова, в которых эта буква отсутствовала.

      Л.Н. при упоминании о Чехове повторил то, что он говорил мне вчера.

      – Мы вчера ведь имели с вами разговор об этом? – припомнил он.

      Я отвечал утвердительно.

      – Что я вам хотел сказать? – стал припоминать Л.Н.

      Я напомнил, что, может быть, о поправках к «На каждый день». Оказалось, да. Толстой позвонил и попросил вошедшую Александру Львовну дать мне листы с поправками, снова объяснив, в чем должна состоять работа.

      – Не скучно вам здесь? – спросил он меня.

      – Нет!

      – И отношения у вас хорошие установились?

      – Да, конечно, – отвечал я и встал, боясь утомить его.

      Он очень ласково простился со мной.

      – Выздоравливайте, Лев Николаевич, – сказал я ему.

      – Постараюсь, – отвечал он.

      Я вышел в столовую взволнованный. Ничего не было сказано между нами, но доброта Л.Н. так трогала.

      23 января

      Ездил в Ясную Поляну вечером с Сергеем Булыгиным, который сегодня провел у нас в Телятинках день и остался ночевать.

      Вчера Л.Н. утром встал было с постели, но, почувствовав себя слабым, слег снова. Сегодня же он совершенно здоров. Просил своего врача, Душана Петровича Маковицкого, сказать мне, чтобы я вошел к нему. В своем кабинете он просматривал переписанные набело листы упрощенного варианта «На каждый день», лежавшие на выдвижном столике. Они вновь были покрыты поправками. Узнав, что я еще не просмотрел черновых листов этого варианта, Л.Н. заявил, что это хорошо, так как они написаны были неразборчиво, и что теперь он даст мне их переписанными начисто. На первый раз, чтобы ознакомиться с характером моей работы, он дал мне листы дней за десять, тем более что остальной материал ему еще нужен был для просмотра.

      – Здесь некоторые изречения будут совсем не те, что в корректуре, будут представлять две разные версии, и вы должны выбрать одну из них, какая, на ваш взгляд, более подходит для вашей братии, для интеллигентов, и вставить ее в корректуру… А иногда будут новые вставки, вы также выберите те из них, которые годятся, и внесите в корректуру. И смелее работайте, свободнее!.. Мне интересно будет ознакомиться с тем, что вы сделаете. А мне ужасно надоела работа над этим «На каждый день» и хочется скорее отделаться от него за весь год.

      Я сообщил о том, что Чертков предполагает издавать нечто вроде журнала, в котором были бы сведения о ходе свободно-религиозного движения, помещались бы наиболее интересные письма к Толстому и т. д.

      – Зачем это он затевает! – воскликнул Л.Н. – Впрочем, – тотчас же спохватился он, – это я сужу со своей точки зрения: у меня так много дела, что я всегда стараюсь ото всего лишнего избавиться