Реки времен. Всепоглощающая грусть. Илья ле Гион

в лагере есть несколько никсов, которые тоже владеют природной волей. – проговорила Мавис, глядя как Габри перекидывает через плечо мешок с металлическими прутьями.

      – Я их вчера видел. – сказал Инго. – Двое братьев и сестра. Фамилия у них сложная…Хаммель…Хаммен…

      – Хаммерхексы. – вставила Габри.

      – Точно. Ты их знаешь?

      – Да. Мне про них тетя Берта рассказывала.

      Берта Орестес была женой Харона, и когда ее мужа объявили в розыск, уплыла в старые города. Харон говорил, что там у него есть друзья, у которых она сможет спрятаться.

      – А она откуда знает? – спросил Инго.

      – Ну так это же ее двоюродные родственники. – спокойно сказала Габри. – Правда, я их еще не видела.

      Инго решил не портить Габри удовольствие, и не стал рассказывать, как выглядит родственница «тети Берты». Он знал, что Габри через многое пришлось пройти, а значит и это испытание она должна выдержать.

      Прошло полчаса, прежде чем они добрались до бойцовской ямы. Сейчас около нее не было ни души, если не считать храпевшего прямо на земле кузнеца, рядом с которым валялась бутылка поларвейнского рома.

      – М-м-м. Ну не надо-с. – промычал он, когда Инго легонько попинал никса в бок. Сделав жест, словно прогоняет назойливую муху, он перевернулся ну другой бок и снова захрапел.

      – Чего вам? – раздался другой голос, позади Инго.

      Повернувшись, он увидел волосатого оценщика, который, прислонившись плечом к стене хижины, попивал из большой кружки пенный напиток.

      – Мы за выигрышем. – проговорил Инго.

      – А, это ты. – узнал его никс. – Ща, погодь.

      Развернувшись, он стал рыться в хижине. Инго это насторожило. Он что, собирается вынести ему кровать? И действительно, через минуту поисков, никс вышел, держа в руках детскую люльку, сделанную из золота.

      – Кровать. – проговорил он, вручая Инго люльку.

      – Мы договаривались на взрослую. – сказал Инго, вертя в руках выигрыш.

      – Ты дурак? Откуда-с у меня взрослая? Взрослых не бывает-с.

      Инго не стал спорить. Его все устраивало. Перепродав ее, он сможет купить себе целый гарнитур.

      Пока он разговаривал с никсом, девушки подошли к стойлам, где стояли горгоны.

      – Ты придумала как назовешь ее? – услышал Инго голос Мавис.

      – Еще нет. – ответила Широ.

      – Эй! – рявкнул на них оценщик. – А ну отходить! Укусит-с же!

      – Это наша горгона! – возмущенно воскликнула Мавис.

      – Ваша – не ваша, плевать! Намордник одевай-с и уводи-с! – погрозил пальцем никс. – А так не подходи!

      – «Намордник одевай-с», бу-бу-бу. – передразнила его Мавис, когда никс ушел обратно в хижину. – На себя надень, придурок.

      То ли от резких движений Мавис, то ли из-за звона металлических стержней, которые уронила Габри, но горгона вдруг встала на дыбы, и схватив зубами ремешок на кителе Мавис, потянула на себя. К счастью, Мавис успела быстро среагировать: выхватив кинжал, она тут же отрезала ремешок. Горгона, заполучив кожаный трофей, стала терзать его, мотая мордой из стороны в сторону.

      – Ладно,