Круг двенадцати душ. Ирина Матлак

спальни челяди, я сочла неуместным.

      Дом словно вымер, погрузившись в абсолютное безмолвие. Некоторые девушки, пользуясь хорошей погодой, гуляли в саду, а некоторые проводили время у себя. Прислуга же напоминала неуловимых духов, какими пугают непослушных детей. Дядя бы сполна оценил их умение оставаться незаметными – для него это являлось важнейшим критерием. Если слуги исправно выполняют свою работу и при этом не попадаются на глаза – значит, подходят для службы. Впрочем, угодить вспыльчивому лорду не всегда могли даже лучшие работники.

      Дядя, дядя, зачем же ты меня сюда отправил?..

      Ненадолго зайдя в свою комнату, я положила найденную подвеску в шкатулку с украшениями. Сперва хотела спрятать ее надежнее, но, поразмыслив, решила, что в том нет необходимости.

      Перед тем как закрыть крышку, я на несколько мгновений задержала взгляд на крупном ограненном камне. Черный цвет в наших краях всегда ассоциировался с магией, и потому мало кто предпочитал носить черную одежду или украшения. Даже вдовы рядились в темно-вишневые платья, хотя именно черный цвет считался траурным.

      Найденная вещь вызывала смешанные ощущения, но очень сильные. Я не могла определить, что именно испытывала, держа ее в руках. Казалось, под холодным металлом и камнем скрыто нечто горячее, похожее на тихие негаснущие искры.

      В отличие от дворецкого и экономки Виола довольно быстро отыскалась в небольшой оранжерее, пристроенной к южной части дома. Здесь царило то же запустение, что и во всем поместье. Некогда ухоженные апельсиновые деревца, выращивание которых уже больше десяти лет считалось очень модным, засохли. Та же участь постигла карликовые лимоны и некоторые цветы. Даже декоративная лоза, ползущая по специальному деревянному каркасу, выглядела довольно жалко. Единственными, кто в буквальном смысле цвел и пах, являлись розы. Помимо красных здесь росли белые и кремовые.

      Еще – черные.

      Виола сидела на мраморной, местами потрескавшейся скамье и смотрела в одну точку. Рядом лежала раскрытая книга – кажется, любовный роман, один из тех, какие благочестивые родители прячут подальше от своих юных дочерей.

      Услышав шум моих шагов, Виола очнулась и, вздрогнув, подняла на меня взгляд. Машинально расправила ссутуленные плечи, и с ее лица мгновенно слетело всякое подобие задумчивости. Зато появилась видимость спокойствия и готовности вести диалог.

      Я аккуратно присела рядом с ней и, тронув цветущие рядом розы, спросила:

      – Тебе страшно?

      – С чего ты взяла?

      На Виолу я не смотрела, но почувствовала, что она пренебрежительно усмехнулась.

      – Ведь не просто так хотела отсюда сбежать. Как ты вообще здесь оказалась? – Обернувшись к ней, я сделала паузу и добавила: – Если хочешь, можешь не отвечать.

      – Почему же, отвечу. – Виола взяла книгу и, закрыв, переложила к себе на колени. – Ехала я сюда в полной убежденности, что стану женой графа. Обо всем договаривался отец, а самого лорда Баррингтона я никогда прежде не видела.

      – Полагаю,