А ты бы ей отказал?. Владимир Колычев

мне челю-ю… И ру-у… – Вертун легонько стукнул пальцем по запястью больной руки. То ли на перелом обращал внимание, то ли требовал, чтобы на Егора надели наручники.

      – Ну-ка, иди сюда, Олег Богданович!

      Вертун возмущенно простонал, глядя, как усач застегивает на себе один браслет. Второй предназначался ему, но он в испуге заскочил за Егора.

      Егор повернулся, чтобы схватить бандита, но второй браслет вдруг защелкнулся на его запястье.

      – Ну что, Фролов, пообщаемся? – злорадно спросил капитан.

      Егор понял, что крепко влип. Не было никакого Шарабана, никто ни в кого не стрелял. А у Вертуна два перелома, а это, как ни крути, нанесение тяжких. Ну, и сопротивление при задержании… А угроза оружием? Плюс пистолет, который лежал на земле…

      Глава 3

      Больница в Ленинце относительно новая, построили ее в конце семидесятых, по современным для той поры стандартам. Но за двадцать лет она успела обветшать, особенно изнутри. За все эти годы в нее не вложили ни копейки. У поселка не было средств, а Вертун тратиться на благотворительность не желал. А зачем? Все равно ведь приняли как почетного гостя, на руку наложили гипс, на челюсть – шину. И укол обезболивающий сделали. После которого дико захотелось спать.

      Проснулся Вертун в отдельной палате. Но в своей одежде. И лежал он поверх одеяла. Никто даже не позаботился о том, чтобы его раздеть. Может, все-таки не любят его? Может, надо все же выделить деньги на больницу?

      Вертун скривился. Жаль денег, но, так уж и быть, сбросит он с барского плеча тысяч сто деноминированных. И чтобы в газетах написали. Но это если все обошлось, если проблем с ментами не будет.

      Шарабан не заставил себя ждать. Зашел в палату крадущимся шагом, поздоровался и застыл у койки в ожидании вопроса. А Вертун еще не мог говорить. Да и страшно было разжать челюсти, вдруг боль прострелит голову.

      – Не стали мы ничего делать, – с чувством вины сказал Шарабан.

      Вертун кисло усмехнулся. Не хватило тому пороха, испугался он, сдулся, но так это же хорошо.

      – Рация у тебя не работала, – сказал Шарабан. – Вдруг, думаю, что-то случилось.

      Вертун кивнул. Не просто случилось, а стряслось.

      – Это, Фролов сейчас в участке, – блеснул своей осведомленностью Шарабан и снова замер в ожидании отзыва, как будто Вертун должен был ему что-то сказать. Наконец до него дошло, что шеф не может говорить.

      – Может, его того? – Шарабан шлепнул по кулаку ладонью, выбивая хлопающий звук.

      Вертун постучал пальцем по лбу и тут же поморщился. Шишка там после того, как Фролов приложился к нему кулаком. А как ловко он отбил нападение, руку сломал играючи. А челюсть… Настоящий профи-костолом, такой, если в раж войдет, всю бригаду через мясорубку пропустит. Тем более что опыт у него есть, если верить Танюшке. А после случившегося Вертун не мог не верить.

      Дверь открылась, и в палату осторожно вошла полная женщина в милицейской форме и в белом халате, наброшенном на плечи.

      – Можно?

      Вертун нахмурился. Кожников отправил к нему дознавателя, сам идти не