А ты бы ей отказал?. Владимир Колычев

собака сорвалась с цепи, ее сначала нужно успокоить, а потом уже обратно в клетку. Это если просто сорвалась, а вот если она попробует укусить хозяина, то надо браться за ружье. Пристрелить, и на мыло.

      – Ты забираешь свое заявление, мы снимаем с Фролова претензии, он уезжает и никогда больше не возвращается.

      Вертун в раздумье повел бровью. Да, Фролов должен исчезнуть. И раз уж Кожников не хочет шить ему дело, пусть уезжает… Далеко не уйдет.

      И сам капитан свое получит. С ним тоже нужно решать, и чем быстрей, тем лучше. Но сначала ему нужно бросить кость, чтобы успокоился.

      – Замнем это дело, – сказал Кожников. – И забудем. Как будто ничего не было… Или что-то было?

      Вертун мотнул головой. Все было, и забывать он не собирается. Но Кожникову, так уж и быть, подыграет, чтобы притупить его бдительность.

      Милиция должна служить добру, но у зла свои представления о справедливости. И если зла много, то само понятие о добре может измениться до неузнаваемости. А в Ленинце власть бандитская, Егор едва не убедился в этом на своей шкуре. И капитан Кожников служил именно этой власти. Но, видно, в сознании у него произошел какой-то сдвиг, «кукушка» встала на место. Надолго ли?

      Милицейский «уазик» остановился у ворот.

      – У тебя двадцать четыре часа, прапорщик, – сказал Кожников. – Время пошло.

      – Спасибо, – поблагодарил Егор, открывая дверцу.

      Кожников договорился с Вертуном, снял с Егора претензии, даже отвез его в Дярково. Но приступ великодушия мог закончиться в любой момент, поэтому Егору нужно спешить. Чем скорее он уедет отсюда, тем лучше для всех.

      – Может, до города добросить? – предложил Кожников.

      – Не стоит. Долго собираться, да и далеко.

      – Как знаешь.

      – Может, по старой дороге пойдешь? – спросил Егор, глянув в сторону поселка.

      Кожников один, без прикрытия. Автомат у него есть, но это не панацея. Прижмут к обочине, и гранату в салон. А все, что после взрыва останется, утопят в болоте. Есть тут одно такое гиблое место по дороге в Ленинец.

      – Думаешь? – озадаченно спросил капитан.

      – Сам же сказал, что Вертун с катушек слетел.

      – Да нет, вряд ли… Бывай!

      Егор вышел из машины, и она затарахтела, набирая ход. Он в раздумье смотрел ей вслед. Кожникова Вертун, может, и не тронет, а вот с ним церемониться не станет. До города километров тридцать, дорога проселочная, места глухие. Или засаду поставят, или просто догонят. И всех из автомата… Без боя он, конечно, не сдастся. «Чезет» остался в отделении, но в тайнике лежал еще и «ТТ».

      Коли дома не было, зато мама уже вернулась с работы. Егора она обняла так, как будто он вернулся с войны после того, как на него пришла похоронка. И сразу же стала собирать вещи. Не важно, какие у нее там интересы в Дярково, главное, чтобы с детьми ничего не случилось.

      Дома была и Катерина.

      – Уезжаете? – спросила она.

      – Уезжаем.

      – На чем?

      – Что-нибудь придумаем.

      Автобус в город ходит утром и вечером. Если не смогут