Полустанок. Иоланта Ариковна Сержантова

с ним.

      – Нет, ну ты представляешь?! – возмущалась я очередной грубостью любимого мужа.

      – У-у! – соглашался филин и сокрушённо крутил головой…

      Рипли

      Разочарование – процесс естественный,

      но весьма огорчительный…

      С нами в доме жила собака – ротвейлер Рипли. Мы и эта собака – самое неудачное соседство, которое можно себе вообразить между питомцем и его хозяевами. Она не любила и презирала нас, мы, как могли, пытались обуздать её. В первую же ночь после того, как забрали её из дома, где она появилась на свет, Рипли прокусила мне губу. Да так сильно, что пришлось до утра сидеть, омывая раны раствором марганцовки.

      Собака была недовольна тем, как распорядилась ею жизнь. В планы не входила вынужденная обязанность перевозить виноградные грозди сытых её кровью клещей по дикому лесу. Когда мы выходили на вечернюю прогулку, вершина ближайшего пригорка начинала шевелиться, и из-за неё, словно из-под земли, появлялся огромный матёрый кабан-одиночка. Ему было жутко любопытно наблюдать за нашими попытками сблизиться с собакой в процессе игры. Но надо признаться, что с кабаном мы ладили гораздо лучше, чем с собакой.

      Вепрь осторожно поднимал голову над пригорком, и чёткое выражение скепсиса на его небритой физиономии говорило о том, что ничего у нас с собакой не выйдет, и закончится не лучшим для всех образом. Так, собственно, и вышло. Кабан был весьма умён, хотя и толстокож.

      Однажды ночью я проснулась от унылого возгласа:

      –Эй, ты! А ну, вставай! Давай выпьем!

      И чьи-то холодные липкие пальцы вцепились мне в ступню и стали трясти. Испуганно открыла глаза. Передо мной стоял высокий худой нетрезвый гражданин. На локте правой руки висела антикварная авоська. В руке бутылка с пивом. Я вскочила с дивана, хотела закричать, но вспомнила, что дома совершенно одна. Сын гостит в городе у дедушки с бабушкой, супруг в монастыре. Именно это обстоятельство и заставило меня завести собаку с улицы в дом. Какая-никакая защита. Собственно говоря, оказалось, именно что никакая.

      – Рипли! Рипли! – громко звала я собаку, а сама, под покровом простыни, натягивала на себя одежду.– Рипли же!

      – Ты кого зовёшь? – вдруг вполне трезвым голосом спросил мужчина.

      – Собаку!

      – А… ту… А я дверь открыл, ну она и вышла во двор. Ик! В туалет… ик!

      – Ясно, спасибо. А вы кто?

      – А… да, Кольку я ищу, Коль-ку!

      – А фамилия у него есть?

      – Ну, а как же! Есть. Фамилия есть точно, – мужчина помедлил, ожидая очередного прилива восторга от выпитого. Икнул вдругорядь и продолжил:

      – Фамилия есть, но я её по-за-был!

      – А кем он работает?

      – Да этим, как его. В лесу!

      – Понятно. А живёт где?

      – Так здесь!

      – Нет, здесь живём мы.

      – Ну это же кордон?

      – Несомненно! Кордон!

      – Он, наверное, просто не на тот кордон попал. Пиво вмешалось в процесс,– услышала я спасительный голос мужа.

      – Ты?