Океан. Диана Лилит

Леа. – Я урод, просто урод, – вздохнула она. Это становилось невыносимым.

      – Да ладно. Ты красивая.

      Девушка усмехнулась.

      – Я не об этом. Внешняя красота ничего не значит. Урод – это моя душа. Если бы она отделилась от моего тела, то непослушных детей пугали бы именно ею, – улыбнулась она.

      Я закатил глаза.

      – Не думаю, что ты плохой человек… – скептически ответил я.

      – Опять же, не говорю, что плохая. Уродом может быть и хороший человек. Уродство – это своего рода болезнь. Но я не смогу растолковать тебе точнее. Я просто морально недееспособная. Мне тяжело существовать в этом мире. Поэтому живу отдельно от всех с наидобрейшим человеком, у которого самый тихий голос, в этом небольшом доме у озера с маленьким тихим садиком, где по ночам поют цикады и летают светлячки. Это не то, что я когда-то хотела, но большего не заслуживаю. И благодарна за то, что имею, – на секунду она замолчала, – а ведь если бы я вышла из этого тела, то могла бы гастролировать с бродячим цирком уродов. Freak Show[5]. – Она рассмеялась после этих слов.

      Я грустно улыбнулся, а потом добавил:

      – И с тобой были бы карлики, красивая женщина с двумя головами, акробат с разорванным ртом, одноглазый клоун и многие другие…

      – Крылатая баба, мужчина, у которого четыре руки, и парочка устрашающих зверей, – закончила Леа.

      Мы вдвоем рассмеялись, хотя в этом и не было ничего смешного.

      А затем вновь наступило молчание. В этот раз оно не было наполнено неловкостью и обидой. Уютное и сонное.

      Люди постепенно стали выходить из своих маленьких домиков. Дети собирались в школу, родители – на работу, кто-то шел гулять с собакой, активные старики начинали утреннюю пробежку, а более пассивные или обессиленные просто выходили посидеть на крыльце в кресле-качалке и почитать свежую газету.

      – Жизнь красивая, – улыбнувшись, сказала Леа.

      Я был согласен с ней.

      15

      Дорога

      Отсутствие родителей в доме сделало меня заторможенным. Я заметил за собой некий ритуал хождения по пустым комнатам нашего небольшого дома. Мог сесть на пол абсолютно где угодно, начиная от родительской спальни и заканчивая лестницей на второй этаж. Не включал музыку, не смотрел телик. Мне нравилась эта мертвая тишина. Нравилось просто сидеть на полу и задумчиво рассматривать каждый предмет, будь то маленькая статуэтка русалки на полке или подарочный парфюмерный набор с маленькими флаконами. Приятно было вспоминать, как в детстве я любил прятаться в шкафу с зеркальными дверцами, за которыми меня никто не замечал, но я видел всех.

      Стоит признаться, что отсутствие родителей начинало мне надоедать. Другими словами, я просто скучал. Мы созванивались каждый день, они часто присылали мне фотки из Лондона и постоянно говорили о том, сколько всяких подарков мне купили.

      Я не знал, чем бы заняться. Играть не хотелось, снимать ничего не хотелось, фотографировать тоже. Музы на каникулах. Смертельная скука. Даже убраться негде, ведь

5

Фрик-шоу, цирк уродов (англ.).