Сицилийская Золушка для мачо. Кэрол Маринелли

доступ к богатой клиентуре, – мрачно произнес Маттео и, взяв Шенди за руку, пошел к танцполу.

      Он не хотел танцевать. Он хотел уйти от беседы.

      Где-то там, внизу, Рим переливался огнями. Маттео почувствовал биение уличного пульса, вдруг собравшись сбросить с себя кандалы. Взять в аренду мопед и изучить прекрасный древний город. Забраться куда-нибудь высоко и оттуда осмотреть античные здания и руины, выпить дешевого вина и почувствовать себя молодым. Вот только он рад был бы пережить все эти эмоции с Беллой.

      Не с той женщиной он танцевал сегодня. И не только сегодня, впрочем… Он прервал поток неприятных мыслей.

      Сегодня ему не убежать от правды: в течение пяти лет, задолго до появления Шенди, каждый вечер он танцевал не с теми женщинами, и теперь, вопреки безупречной профессиональной репутации, слава сердцееда его опережала.

      Избавиться от воспоминаний казалось невозможным.

      Он вспомнил ее глубокий, нежный голос, когда она рассказывала о своем самом любимом месте на свете – античных банях, построенных морами. Белла частенько приходила туда и представляла, будто она живет в древние времена, и вырубленные стены заполняются весенними водами, и будто никакого разгула и распутства здесь никогда не было.

      Белла пленяла его разум и тогда, и сейчас.

      – А у Софи красивое платье… – Голос Шенди вырвал его из размышлений.

      Маттео хмуро отметил, что лучше всего у этой особы получалось тратить деньги.

      – Хочу что-то подобное, – заявила она. – Я у Софи спросила марку. Гатти, начинающий дизайнер. Так вот, я хочу первой получать ее вещи! Завтра поеду посмотрю ее студию…

      Студию?! Может, будуар, а не студию?

      – Пойдем, – буркнул он.

      – Но еще рано! – возмутилась Шенди. – Лично мне тут нравится. Ты никогда не говорил, что Лука собирается жениться на дочери Пауло Дуранте. Оказывается, мы ужинаем с криминальным авторитетом! Это так волнует… – прошептала Шенди.

      – Мы уезжаем сейчас же, – прошипел Маттео.

      Он решил не сообщать ей, что Пауло вовсе не являлся важной персоной, – старик служил марионеткой в руках Мальволио и ради лидера был готов разбиться в лепешку.

      Они находились здесь потому, что Мальволио был отцом Луки.

      Лука и так чувствовал себя обязанным, а тут еще и Софи объявилась.

      – Спасибо тебе, – сказал Лука, когда увидел, что Маттео засобирался.

      Шенди удалилась припудрить носик, и мужчины неловко замялись.

      Им обоим не нравилось, что их настигло прошлое.

      В Лондоне они устроились замечательно.

      Странно было вернуться в Италию. Сам Рим напоминал им сегодня Бордо-дель-Чьело.

      – На свадьбу-то пригласишь? – Голос Маттео сочился сарказмом.

      – Никакой свадьбы не будет, – ответил Лука. – Я согласился только на помолвку. Сам видел, Пауло очень плох. Через пару дней я вернусь к нормальной жизни.

      – Зачем тебе все это надо? – поинтересовался Маттео. – Ты ей ничего не должен.

      – А как же Пауло?! – воскликнул Лука.

      – И