Горькие яблоки. Оксана Олеговна Заугольная

вообще не смотрели, – нельзя было сорваться на крик, Фабусь от этого пугался и плакал. Обидно даже, Радка любила покричать, потопать ногами. А теперь приходилось сдерживаться. – Вы наплевали на меня, сбыли с рук этому старому пузырю, и еще недовольны!

      Тонко заплакал Фабусь – почувствовал, что мать злится. Но сейчас Радка даже была довольна, появился повод оставить отца и отойти к ребенку, взять его на руки, прижать к себе тяжелое теплое тельце, вдохнуть яблочный свежий запах, идущий от макушки. Детки, выросшие в садах, пахли яблоками – это ли не самое расчудесное чудо?

      Радка не знала, как смягчается и становится почти красивым её лицо, когда она прижимает к себе сына, но зато она могла видеть, как уходит отец, сгорбившись и, казалось, постарев на добрый десяток лет. И ей не было жаль, ведь она всего лишь сказала правду. Многие не любят правды, что с того. А вот он глупость сморозил. Сам же говорил, что она пошла в мать, чего теперь ей пенять? Недосмотрели. Знали, где упасть, а соломки не подстелили, а Радке теперь отвечать. Нет, не зря она продолжала избегать родителей, хоть и расчувствовалась в том разговоре с отцом. Отчимом. Тьфу-ты, пропасть.

      9 глава

      – Еще один шанс, мне нужен один шанс, – бормотала Радка, укачивая сына. – Я дождусь.

      – Я дождусь, – как заведенная повторяла она, остервенело тряся кроватку. Первая мысль – жить своей жизнью, просто растить сына и забыть о магическом городе, была с негодованием отброшена, ведь это мог оказаться тот самый ее единственный шанс, достаточно было только подождать.

      Время неумолимо шло, и вот наконец случилось то, чего так ждала Радослава. Когда Фабусю исполнилось четыре, он уронил на соседского мальчика садовую лопатку, даже не приближаясь. Тот разрыдался, и лопатка под испуганное ойканье Фабуся испарилась в воздухе. Растаяла.

      Рада немедленно подхватила его на руки, не в силах вымолвить ни слова. Перепуганный малыш затих, прижимаясь к теплому материнскому плечу. А Радка так и стояла, чуть покачиваясь с закрытыми глазами, не в силах вдохнуть как следует и успокоить сердцебиение, которое отдавалось в ушах. Пусть она ждала этого каждый день, но всё равно оказалась не готова.

      И лишь когда Фабусь заёрзал, недовольный такими долгими и слишком крепкими объятиями, она смогла открыть глаза. И побежала. К дому, инстинктивно ища убежища, в котором можно было бы пережить свалившиеся на неё новости.

      Всю дорогу Радка не могла успокоиться, возбужденно бормоча вполголоса и то и дело сильнее сжимая сына, чтобы удостовериться, что он не собирается исчезнуть прямо у неё из рук – магики иногда были слишком непредсказуемыми.

      Но Фабусь вел себя как обычно, не плакал и ковырял в носу с таким важным видом, словно уже был великим магиком, никак не меньше. И она успокоилась. В тишине дома она смогла взять себя в руки и обдумать, что делать дальше.

      Пусть никто и никогда в их селе не приводил таких маленьких детей к колодцам, Радка не могла дождаться конца лета и прилета драконов. Она точно знала, что в этот раз у неё всё получится. То есть, конечно, не у неё,