Когда на небе нет звёзд. Анастасия Сергеевна Хахалева

Мама продолжает гладить меня, а я не могу оторвать взгляда от её руки. Я и забыл, как это успокаивает и расслабляет. Будто я снова в детстве.

      – Они что-нибудь тебе говорили?

      – Я не знаю… я хочу пить.

      – Диана, ты нас не оставишь?

      – Зачем? – Спросила мама.

      – Мир хочет пить. Принесёшь ему что-нибудь?

      – А… Конечно. Я заварю нам чай.– Потом, она наклонилась ко мне, что бы поцеловать в лоб, но, из-за того, что каждый сантиметр моего лица занимают синяки и ссадины, передумала и просто ушла.

      Не успела дверь за мамой, захлопнуться, мэр спросил: – Ты специально снял пальто? Хотел быть избитым?

      – Не совсем так… Там был еще крылатый. Я подумал, если им так надо, пусть лучше меня изобьют.

      – Почему тебя?

      Не представляю, как лучше на это ответить.

      – Ты думал, что заслуживаешь избиения? – Подсказал мне мэр.

      – Нет. Не знаю. Просто… у меня был выбор, стать отбивной или спокойно дойти до дома, а у того, другого крылатого, такого выбора не было.

      – Откуда ты знаешь, может, был?

      Я повёл плечами.

      – А, зачем показал справку? Решил, что с тебя хватит? – Мне показалось, что мэр улыбнулся. – В любом случае, мы проверили твои крылья, когда ты был без сознания. Все в порядке. Я уже сообщил полиции. Ты теперь не подозреваемый.

      – А, если я нашёл способ летать с подрезанными крыльями?

      – Тогда бы пришлось полностью их удалить.

      – Крылатые после такого долго не живут.

      – Гений, что придумал, летать с подрезанными крыльями, с лёгкостью должен справится и с этой задачей, так?

      – Вы же понимаете, на сколько жутко это звучит?

      – Я понимаю, что для тебя не пожалели обезболивающего.

      Не знаю, почему, я улыбаюсь его словам.

      – Тебе нужен отдых. – Продолжает мэр. – Полежишь тут недельку другую.

      – Зачем? Я полон сил.

      – Твои почки, рёбра и состояние в целом, так не считают.

      Держа в руках кружку с чаем, вернулась мама.

      – Что ж, а мне пора бежать.

      – Уже? – Оставив чай на тумбочке, рядом с моей кроватью, мама подошла к мэру и, держась за изгиб его локтя, поцеловала в губы.

      – Пока Диана. А ты, Мир, надеюсь, очень скоро поправишься.

      Мэр покинул палату.

      Мама села в кресло, размешала сахар в чае и дала отпить мне немного. А потом, она, крепко сжав мою руку и прильнув лицом к подушке, глухо заплакала.

      К металлическому привкусу во рту, прибавился приторно сладкий вкус чая из столовой. А, к звукам гудящей лампочки, висящей над моей кроватью, мамины всхлипы. Так я и заснул.

      Шестая глава

      Марк

      В четыре утра ненорбар обычно пустует. Выключены все, кроме одного, светильники. Сохнет вымытый пол. Перевёрнутые стулья лежат на протёртых столах. Музыкальный автомат выдернут из розетки. Блестящие бутылочки с выпивкой ровно стоят на полках, не нарушая алфавитного порядка. Дверь плотно закрыта.

      Вместе с ненорбаром,