Истоки неприятностей. Екатерина Шашкова

ответил профессор.

      – Это не мешает вам на него работать. – Алина снова говорила быстрее, чем успевала подумать о смысле слов, слетающих с языка. Но слишком уж было любопытно, что Перфи передал Силю.

      Мужчина ничего не ответил, только посмотрел укоризненно, как на ребёнка. (И правильно, в принципе, сделал. Кто ж такие беседы посреди улицы ведёт?!)

      – Алина, ты не забыла одну вещь?

      – Что вы сейчас делаете мне одолжение, а я веду себя как глупая девчонка, которая обожает совать нос в чужие дела? – вздохнула студентка.

      – Нет, что мы перешли на ты. И ещё у тебя браслет дрожит.

      Браслет действительно слегка вибрировал, рука под ним чесалась, но девушка не обращала на это внимания, списывая зуд на комаров. Хотя в этот раз кровососы были ни при чём.

      Алина стянула украшение и прочитала высветившуюся на внутренней стороне надпись: «Уехали в Викену по делам. Не вздумай прогуливать, вернусь – проверю конспекты!».

      Подписи не было, но сочиняла послание явно Нина, Ракун в жизни бы про конспекты не вспомнил.

      Но по каким таким делам их могло занести в Викену, да ещё и вдвоём? И, судя по всему, на лодке, потому что легальный выезд за пределы Истока Нине ещё года два не грозил, а Алине и подавно. Новоиспечённых магов первое время даже с территории школы выпускали очень неохотно, а на посещение других миров вообще требовалось отдельное разрешение, и выдавали его только после завершения учёбы.

      – Что-то случилось? – поинтересовался Перфи.

      – Нет, всё в порядке. – Алина вернула браслет на место. – Долго нам ещё идти?

      – Ты что же, не знаешь, где ваше родовое гнездо? – удивился профессор.

      – Неа. Я его видела только раз, да и то издалека и мельком, когда мимо проезжали. Но это было давно, я тогда в городе почти не ориентировалась. Да и сейчас не особо…

      – Тогда любуйся. – Перфи театрально взмахнул рукой, указывая в просвет между домами. – Вон ту красную крышу видишь? Туда нам и надо. Через пять минут будем на месте.

      Добрались они даже быстрее, но к этому времени Алина окончательно раскаялась в стремлении быть красивой. Узкое платье с каждым шагом задиралось всё выше, и приходилось постоянно его одёргивать, а каблуки туфель норовили застрять между камнями брусчатки, которой был выложен весь центральный район. Кроме того, солнце клонилось к закату, с реки ощутимо тянуло прохладой и сыростью, и очень хотелось накинуть сверху вместо ажурной кофточки что-нибудь действительно тёплое.

      Например, куртку.

      Длинную серую куртку, в которую можно трёх Алин запихать, и ещё место останется.

      Куртка лежала в общаге, её владелец скорее всего торчал на работе и вряд ли вспоминал сейчас о девушке, которую летом похитил, а потом пытался спасти. И у этой девушки не было никаких причин стыдиться того, что сейчас она идёт рядом с совсем другим человеком.

      Совершенно никаких причин.

      Абсолютно.

      Но она всё равно чувствовала себя так, будто в чём-то провинилась.

      Перфи