Вся в муке и…. Романтичный Доминант

не помню подробных деталей этого всего, это как раз то время, когда родители, – он замолчал. Мила не знала, что говорить, и он это заметил и сказал. – Ну да ладно, жизнь продолжается!

      – Конечно, и все у нас будет хорошо! Вот за это и выпьем, – поддержала его Мила. Они чокнулись бокалами с вином и соком, выпили, и она спросила:

      – Выходит, ты меня не помнишь?

      – Неа, я же десять лет в Москве, а вы вон, повырастали все. Я вот скрипку помню хорошо, а внешность… Но то, что видел тебя, это точно.

      – Это понятно. Я хоть и не сильно разгуливала из-за папы, но затворницей не была.

      – У вас банда девичья была дружная. Я запомнил на всю жизнь, как Юля прибежала с улицы и стала уговаривать меня, чтобы ее подруга на мне научилась делать минет, дабы на выпускном не опозорится перед парнем! Представляешь? – Мила удивленно расширила глаза, а он продолжил. – Да, и я тогда тоже, как и ты сейчас, офигел от предложения, а мне в ответ сказали, что есть условие: у меня должны быть завязаны глаза и учиться она будет в комнате без света. Ты, наверняка, знаешь эту историю?

      – Нет, я такого не…

      У Никиты снова зазвонил телефон.

      – Извини…

      – Привет. Да, хорошо, я буду во время.

      – Никита, несмотря на доверие, я волнуюсь.

      – И не переживайте, Антон Иванович, я думаю, Светлана Александровна заинтересована и в контракте, и особенно в личной конфиденциальности на самой встрече не меньше Вас, так что не волнуйтесь.

      – Я прошу Вас, давайте без имён по телефону!

      – Вы не рычите и в таком случае и моё не произносите. До встречи…

      – Ну, вот я и оставляю тебя одну. Не грусти и, повторяю, чувствуй себя, как дома.

      – Хорошо, я постараюсь, – сказала Мила, глядя на него, и почувствовала, как ничем не прикрытые губки под платьем начали теплеть и, вероятно, покрываться смазкой, а он продолжил:

      – Допустим, я люблю ходить дома голый, – намекая, сказал он, а она игриво замахнулась на него рукой.

      – Ну, а что? – смеясь, продолжил он. – Я голый, ты голая!

      – Извращенец! – смеясь, возмутилась она.

      – Я шучу, – оправдался он, спеша выйти из квартиры…

      «Хорошая соседка, жаль скромная, да и Юльке обещал», – думал Никита, заводя рабочий Mercedes.

      А в это время…

      Лифт отеля спускал на первый этаж молодого человека в спортивном костюме, бейсболке и темных очках, а, когда он вышел на улицу, к нему сразу подбежали два крепких парня.

      – Антон Иваныч, может…

      – Так, я сказал, я иду пешком, а вы перемещаетесь так, что я вас не наблюдаю, если вообще нельзя без вас.

      – Ясно, но, может, давайте подъедем? Идти далеко.

      – У меня время есть, за мной приедут как минимум через час.

      – Антон Иваныч, Вы…

      – Так!!! – уже занервничал он…

      Нервничал не только он. Дрожь, волнение плюс возбуждение от предвкушения расползлись по телу Светланы Александровны после звонка, в котором ей сообщили, что пора покидать мероприятие. Превратившись в Джеймса Бонда, она постаралась незаметно покинуть выставку и, прикрытая охраной, упорхнула