Боль седьмого неба. Михаэль Казакевич

>

      Наш разум скачет в колесницах страсти.

      Рука в мозолях крепко сжала повод.

      Теряешь счастье, а страданья часты,

      Как боль души, что душит вечный голод.

      Простым решеньем жизнь одарит светом —

      Пронзил, как молния, неистов схлынул.

      Несутся кони вдоль обрыва к бедам,

      Подарком вновь любви найти картину.

      Но только страсти не приводят в счастье.

      Любви подарок вдруг забрали сразу.

      Теперь сквозь боли собирать по капле,

      И капли лечат прошлых лет проказы.

      Глянь, старый нищий, взял, на площадь вынес

      Стакан сокровищ из подвалов царских,

      А страж стакан тот из руки вдруг выбил:

      – Не плачь, старик, ступай назад, пожалуйста.

      Дрожит рука. Второй несёт и третий,

      Но страж смеётся, рассыпая злато.

      Конец приходит – закрывают врата.

      Теперь бери, старик, что вынес свято.

      Рука в мозолях крепко сжала повод.

      Наш разум скачет в колесницах страсти.

      Пусть выбьет жизнь стакан – не плачь, не повод,

      Пока открыты врата входа в счастье.

      Вначале надо попросить

      Вначале надо попросить,

      Отбросить тело, удивиться.

      Как ты решился в жизни быть,

      Во весь свой рост встать, вдруг родиться?

      Не испугаться закричать,

      Из страха выскочив окопа,

      И сразу целый мир вобрать

      В себя, что крест и на Голгофу.

      За шагом шаг, за криком крик.

      И промолчать уже нет силы.

      Тут страх иной уже, старик,

      Успеть сказать всё до могилы.

      Успеть пропеть, успеть прожить,

      Опять, очнувшись, убедиться,

      Что сила есть ещё служить,

      Ещё любить и всласть молиться.

      Тебя невидимая власть

      Несёт вперёд, сметая троны.

      И страх исчез с небес упасть,

      А из тебя слова закона.

      И в каждом слове свет души,

      Летают ангелы и черти.

      Здесь трепет страсть раскрыть спешит

      В единстве жизни, слов и смерти.

      А смерть вокруг всё оживит,

      Глаза на жизнь всему раскроет,

      И добрых ангелов родит

      Твоё тепло твоей рукою.

      Здесь яда мудрость строк стиха,

      Здесь радость встретить блеск кинжала,

      Здесь смерть замешкалась пока,

      Ища меж мыслей смысла жало.

      Боль седьмого неба

      Свет Творца в измученных бокалах.

      Сердце просит – сердцу снова мало,

      Пустотой бокалов и молитвой,

      Словно птицей раненой и сбитой.

      Верой старой, верой выше смысла.

      – Знаешь? – Нет! – Не думай, чувствуй быстро!

      Сердцем мудрым честно, вплоть до боли.

      Вверх поднимут. Свет тебя напоит.

      Раз за разом. Каждый миг молитва.

      Чисто поле – снова поле битвы.

      Кровь струится в травы, травы, травы.

      Здесь граница боя, веры, славы.

      Чуть левее – Бога дайте, Бога.

      Чуть правее – хватит, очень много.

      Надо прямо. Ставит жизнь преграды.

      К чёрту славу. Пусть другим награды.

      Тел миллиарды. Каждый ищет душу.

      Знай, что создал Бог одну – послушай,

      Ксерокс старый сделал много копий.

      Взял – работай. Целый век работай!

      Палец рубят – боль пронзила тело.

      Боль руки, что вдруг осиротела.

      Мальчик с пальчик – много нас на свете.

      Люди – братья. Той души мы дети.

      Люди, люди… Боль души едина.

      Чувствуй, чувствуй. Дни проходят мимо.

      Колот, резан, как ломоть от хлеба.

      Небо чувствуй, боль седьмого неба.

      Пальцы рубят, боль пронзила душу.

      Мальчик умный, крик души ты слушай.

      Снег искрится – звёзд полёт с разбега.

      Миг и тает вечной болью неба.

      Тел миллиарды. Каждый хочет даром.

      Чем ты лучше? Ты горишь пожаром?

      Кровь, что масло, мазь дорог и судеб.

      Цель