Зелье старика Эдди. Ольга Гесс

ваша лошадь, которая устала?

      – Не беспокойтесь, мисс. Я не стану мучать бедное животное и попрошу коня у соседей. Думаю, они не откажут столь важной персоне. – он поклонился, и девушка с отвращением отвернулась, хотя хотела бы напомнить кучеру, что ночью он был готов бросить её на дороге. Если бы Дерек Уинсли не вмешался, Амальтея замёрзла бы или погибла под колёсами кареты.

      – Золото творит чудеса. – улыбнулся Алан, когда они сели в карету. – Когда люди окончательно обезумеют, то начнут ему поклоняться вместо Богов… Твоё кольцо, – он достал из кармана украшение, – точнее сказать, моё кольцо, которое я тебе подарил, когда ты была ещё маленькой девочкой. Я нашёл его неподалёку от поместья Уинсли.

      – Ты солгал. Ты не обещал отвезти меня к родителям. Ты сказал, что Грроев в городе нет.

      – Я должен был что-то придумать, чтобы вывести тебя из этого дома. Но слово я сдержу: как только Томас найдёт лошадь, мы поедем к твоей семье… Ты не хочешь забрать кольцо?

      Девушка неподвижно сидела у окна и смотрела в одну точку. Маленькие дети, проснувшиеся с первыми лучами солнца, радостно визжали и бегали по лужам и, тем самым, будили взрослое население города. Погас последний уличный фонарь.

      Алан вздохнул.

      – Амальтея, то, что ты увидела в зеркале…

      – Мистер Дигеренс! – счастливый кучер постучал по крыше кареты. – Я нашёл лошадь! Можем ехать!

      – Я увидела в зеркале всё, что хотела увидеть. – холодно сказала Амальтея. – А кольцо оставь себе. Пусть оно служит тебе напоминанием о той ночи. Возможно, когда-нибудь твоя совесть проснётся, и ты раскаешься в совершённом преступлении.

      – Мне не в чем раскаиваться, я поступил так, как велел мне мой долг. Моя совесть чиста, мисс Гррой. Однажды вы поймёте, почему из всех Грроев я спас именно вас. А пока, – Алан спрятал кольцо. – я сохраню это кольцо, чтобы в дальнейшим оно послужило напоминанием о той ночи уже вам.

      Девушка посмотрела на Алана, но он намеренно прилип к окну и не обращал на неё никого внимания, хотя всю дорогу чувствовал её пытливый взгляд на себе.

      Когда Дигеренс привёз Амальтею на кладбище, она решила, что мужчина шутит, когда он повёл её вытоптанной тропинкой меж могил – издевается. Но Алан спокойно и упорно уходил вглубь леса, отведённого под захоронения, до тех пор, пока не упёрся в огромный дуб, рассечённый молнией пополам.

      – Там, – указал мужчина, не решаясь обходить дерево.

      Амальтея, до последнего надеясь, что Алан над ней насмехается, обошла дуб. Прямо за ним скрывался надгробный камень, по размерам рассчитанный на несколько человек: надпись «Те, кому не удалось изменить наш бренный мир» и перечисление имён окончательно добили девушку, и она упала на колени. Алан, до крови закусив губу, прижался спиной к дереву.

      – Я хотел тебе рассказать, но не смог подобрать нужных слов.

      – Когда я познакомилась с Дереком, он сказал: «О! Да ты же Амальтея! Единственный ребёнок Грроев, который…».