Зелье старика Эдди. Ольга Гесс

молитвами раненных, но каждый житель города, будь то свободный человек или раб, знал: помощи им ждать неоткуда. Хаос, порождённый войной, пожирал всё, что вставало с ним на одну дорогу. Белые и чёрные маги, сражаясь друг с другом, забыли о самом сильном и самом опасном оружии Богов – они забыли о драконах.

      Одичавшие драконы вышли из-под контроля колдунов и при первой же возможности напали на территорию, которая когда-то полностью принадлежала им. Обратив в прах свою обитель – Огненные Земли, драконы принялись за остальные поселения, уничтожая всё, что создали демиурги.

      Запад помирился с Востоком, Север простил Юг, люди признали власть Богов, а враждующие друг с другом на протяжении многих столетий чёрные и белые колдуны объединились, чтобы усмирить драконов, напавших на столицу. Город погряз в драконовом пламени ненависти и мести.

      Она слышала его шаги. Человек в чёрной мантии, скрыв лицо за блестящим капюшоном, наступал в лужи с непринуждённой лёгкостью, словно надеялся, что провалится в одну из них. Он смотрел прямо перед собой и уверенно шёл вперёд, не обращая внимания ни на капли дождя, скатывающиеся по ткани вниз к его огромным ботинкам, ни на разъярённых драконов, лишь мельком взглянул на полыхающий замок короля, ухмыльнулся и продолжил путь.

      Она слышала, как он стучал в дверь. Женщина, по-видимому, приходившаяся ей матерью, крепко прижимала её к груди и, напевая колыбельную на странном, точно не человеческом, грубом языке, как могла, заглушала его угрозы и требования немедленно отдать ему ребёнка. Двое детей, мальчик и девочка лет тринадцати, крепко взявшись за руки, так крепко, как держатся друг за друга брат с сестрой в момент опасности, сидели на деревянных табуретах и прижимались спинами к стене, чтобы не разбиться в случае, если драконы нападут на хижину или заденут крышу хвостом. Свеча, которую мальчик сжимал в дрожащей руке, капала воском на дырявый пол и отсчитывала последние минуты их жизни.

      Она слышала, как скрипнула дверь. Человек в чёрной мантии прошёл в дом и молча протянул руки, но обессилившая женщина, стоя на коленях, продолжала умолять о пощаде.

      – Прошу вас, – захлёбываясь слезами, женщина срывалась из шёпота в крик. – я умоляю! Не забирайте моё дитя! Она ни в чём не виновата! – он пошевелил пальцами. – Нет! Не отдам!

      – Прежде чем забрать сестру, тебе для начала придётся убить нас! – мальчик вскочил на ноги.

      Мужчина наклонил голову вбок, а затем махнул рукой, и мальчишка, отлетев, ударился головой об стену и потерял сознание. Девочка, раскачиваясь на табурете, закрыла лицо руками.

      Бархат, закрывающий окно, соприкоснулся с пламенем свечи и вспыхнул. Темноволосый юноша стал заложником огненного кольца.

      Человек в чёрном плаще вытянул правую руку и сжал ладонь в кулак, словно душил воздух, и невидимые силки чёрной магии опутывали шею женщины, не позволяя ей дышать, до тех пор, пока та не свалилась замертво. Мужчина взял малышку на руки и, бросив колкий взгляд на девочку, забившуюся в угол, вышел из дома.

      Она слышала, как её пытались спасти.

      – Остановись! – плотный мужчина, у которого борода соединялась с усами, бежал за ними. – Остановись же во имя всех Богов!

      – Папа, – пролепетала голубоглазая девочка, не вынимая палец изо рта.

      Человек в чёрной мантии остановился и медленно повернул голову…

      Амальтея открыла глаза. Сложив руки на животе, она лежала на холодном берегу моря, в прежние столетия буйного и ненасытного, поглотившего ни один десяток хороших кораблей, а сейчас спокойного и ленивого, чьи волны нежились под лучами яркого солнца. Солнце в этих местах светит, но уже давно не греет, и от прекрасной природы, её цветущих садов не сохранилось ничего, что могло бы напоминать райские земли, на которых когда-то обитали драконы.

      Амальтея вновь закрыла глаза, но Человек в чёрной мантии не спешил возвращаться в её подсознание. За всё это время ей так и не удалось разглядеть лицо мужчины, который её похитил. Всё, что осталось у девушки от той ночи – воспоминания, превратившиеся в кошмары, и серебряное кольцо с чёрным обсидианом.

      – Простите!

      Амальтея зажмурилась, насколько хватило сил.

      – Простите!

      «Давай же, давай! Обернись!».

      – Простите, вы мне не поможете?

      Девушка выдохнула, приподнялась и, приложив руку ко лбу, посмотрела на странника, нарушившего её покой. Мужчина невысокого роста, лица ей не удалось разглядеть, лохматил светлые волосы с отросшими тёмными корнями и осторожно, будто испуганный зверь, приближался к Амальтее. Он шёл по краю берега, и вода нежно покусывала незваного гостя за щиколотки.

      – Простите, миледи, вы мне не поможете? – он повторил вопрос. – Не подскажите, где я могу найти супругов Стенли? Далеко ли ещё идти до их хижины?

      Чета Стенли, добродушные, но простоватые муж и жена, были названными родителями Амальтеи на протяжении тринадцати лет. Об их мнимом родстве девушка узнала на следующий день после того, как ей исполнилось шестнадцать.