Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма. Глен Кук

о настоящей Душелов. Она залегла на дно, но вряд ли далеко отсюда и наверняка желает знать все, что здесь происходит. А еще меня беспокоит Ревун, у него большущий зуб на Отряд.

      – Да все в порядке, говорю тебе, – настаивал Одноглазый. – Сам Властелин сюда не прорвется.

      – Вот то же самое и Копченый думал о своем логове.

      Меня передернуло. И Одноглазого тоже. Конечно, я не видел Копченого, до которого сквозь игольную дырочку в защите добралось чудовище, однако был наслышан.

      – А что сталось с Копченым? – спросил я.

      По слухам, чудовище не убило его.

      Костоправ прижал палец к губам:

      – Вот за этим углом.

      Я думал, мы возвращаемся в комнату, где Гоблин и Одноглазый со Стариком вытаскивали меня из недавнего приступа. Просто догадался, что краснорукого душилу держали там же, за занавеской. Но нет, прибыли мы совсем в другое место.

      И обманник был не один.

      Радиша Дра, сестра правителя, князя Прабриндра Дра, стояла там, прислонясь к стене, и рассматривала пленника с таким видом, словно решительно осуждала мягкость Освободителя в отношении злодеев. Маленькая, смуглая и сморщенная, подобно большинству таглиосок, кому за тридцать, она отличалась твердостью характера и ясностью ума. Говорят, Радиша потеряла самообладание лишь единожды в жизни – в ту ночь, когда Госпожа истребила всю верхушку разношерстного таглиосского жречества, положив конец религиозным распрям, что сделало ее ключевой фигурой в военных действиях.

      После той демонстрации силы случилось еще много чего, не столь интригующего. Наши союзники и наниматели, похоже, решили просто ждать, когда мы свернем себе шею.

      Если расспросить таглиосскую аристократию и жречество, то обнаружится, что большинство принадлежащих к высшему обществу уверены: княжеские решения на самом деле принимает Радиша. И это совсем недалеко от истины. Ее брат, конечно, не так податлив, как о нем думают, однако предпочитает мирные дела военным.

      За спиной Радиши стоял стол, на нем лежал человек.

      – Копченый? – спросил я.

      И даже получил ответ. Копченый был все еще жив. И все еще в коме. Его мускулы одрябли донельзя, превратились в жир.

      А позади стола с потолка до пола свисала занавеска – точно такая же, как и в комнате, где я очнулся в последний раз. Значит, комната все-таки та же самая, только вошли мы в нее с другой стороны.

      Странно.

      – Копченый, – подтвердил Костоправ.

      Тут я понял, что меня посвящают в одну из главных тайн:

      – Но…

      – Этот тип сообщил что-нибудь интересное? – спросил Костоправ у Радиши, перебивая мой вопрос.

      Должно быть, она развлекалась с пленным. А Капитан по какой-то причине не хочет, чтобы она уделяла Копченому слишком много внимания.

      – Нет. Но сообщил.

      Душила выдавил смешок. Смелый он, но глупый. Ему ли не знать, чего можно добиться от человека пытками? По моей спине снова пробежал холодок.

      – Понятно. Одноглазый,