Несколько дней из жизни следователя. Весна. Андрей Стрельцов

развесив ушки.

      Четвёртое дело, листанием которого я занялась далее, было аналогичным и возбужденным по краже. Получалась, что «жулик» действовал по однообразной, но хорошо работавшей схеме. Мне подумалось: а скольких ветеранов он ещё успел у нас посетить и у кого подменил награды. Как-то ведь и это надо будет устанавливать…

      До обеда я успела не только вкратце познакомиться с тремя новыми делами, но и сделать необходимые формальности, чтобы потом к ним не возвращаться – составила, распечатала и подписала постановления о принятии этих дел к своему производству. Почему-то мне нравится именно это действие, не знаю – почему… Наверное, потому что оно очень простое, не требующее никаких практических действий или умственных усилий, но при этом – очень символичное. Причём, даже бланки таких постановлений люблю при необходимости заполнять от руки – они такие маленькие, в половину листа. А остальные бланки заполнять – сущее мучение, особенно с моим почерком. Хотя, настоящее мучение – это для тех, кто потом будет читать и пытаться разобрать.

      …После того, как мы с Сашкой сходили пообедать в столовую через улицу, я решила, недолго думая, навестить экспертов, чтобы определиться с экспертизой для официального подтверждения «поддельности» моих подделок. Я взяла конверт с медалями и спустилась на первый этаж, в Экспертно-криминалистический отдел. Но там меня совершенно не порадовали. Оказалось, что наши эксперты не обладают необходимой официальной квалификацией – не имеют соответствующего образования, дипломов – для проведения искусствоведческой экспертизы, которая только и может дать заключение, что подделка госнаграды – это именно подделка. В принципе, такая квалификация нашим милицейским экспертам и не нужна совершенно, ведь они – криминалисты, но для меня это оказалось сильной неожиданностью и, в перспективе, дополнительной «головной болью» – где провести такую экспертизу. Сошлись на том, что у нас проведут обычную техническую экспертизу – сравнят между собой медали «настоящую» и «поддельную» и скажут, какая каким способом изготовлена, то есть будет понятно, что «подделка» сделана кустарно, грубо говоря – более «грубо». Некоторую определённость это в дело внесёт, но проблемы не решит. Да и то, что настоящая медаль – действительно настоящая, эксперты только примут на веру с моих слов, а сами такого заключения не дадут. Как говорится, «не вызывает сомнения в своей подлинности». Но для обвинительного заключения всё-равно надо будет искать и проводить эту самую искусствоведческую экспертизу.

      Вернувшись к нам на шестой этаж – в «башню следствия», как называл Сашка, потому что кроме нас на этаже тут никаких других служб не было – я поделилась с ним своим разочарованием.

      – Ну, найдёшь экспертную организацию, – рассеяно успокоил он меня. – Кажется, в Новосибирске должно что-то подобное быть. Всё-таки третий по величине город в стране.

      – Она-то найдёт, – рассеяно согласилась я.

      – Она-то найдёт? – не понял он.

      – Ну,