Подлинная история жизни и смерти Емельяна Пугачева. Владимир Петрович Бровко

другой день приехали на реку Вятку на перелаз.

      Тут спросили нас, куда мы едем. На то мы им ответствовали, что едем на Кураковской завод. И так нас перевезли.

      А как порядочно дороги не знали, каким образом чрез Яик на Иргиз для жительства проехать, когда же на Иргизе не покажется, то пробраться на Дон, и о сем дорогою у повстречающихся распрашивали.

       На дороге чрез несколько в пути дней попался нам навстречу человек, коего спросили: как переехать Каму и где.

      На что тот неизвестной человек отвечал: «Можно де переехать повыше Котловки, тут де есть перевоз».

      Где мы и переехали. А переехав спросили: «Где на Яик дорога?»

      На то ответствовано нам было, чтоб мы ехали на село Сарсасы. Куда мы и приехали.

      В оном селе был мне знакомой человек, Алексей Кандалинцов.

      Оной знаком потому, что приезжал в Казань отдавать в зачот рекрута на поселение людей и бывал в губернской в то время, как я там содержался, и подавал мне милостыню.

      Я же тогда из любопытства спрашивал ево, так как милостиваго человека: «Что за человек и откуда?»

      А он мне расказал свое жительство. По тому то знакомству я, приехав в то село и допытался, где Кандалинцова дом.

      (Кандалинцев Алексей, крестьянин – раскольник, житель села Сарсасы, познакомился с Е.И. Пугачевым в Казани, встретившись с ним в то время, когда тот находился в заключении в колодничьей палате при губернской канцелярии (январь – март 1773 г.), в январе – апреле 1774 г. участвовал в повстанческом движении, казнен карателями в конце апреля 1774 г.)

      Дружинин же поехал насквозь того села и стал на поле.

      Я же зашол к тому мужику не для того, чтоб жить, а чтоб нанять лошадей, ибо те, на которых мы ехали, пристали.

      Нашел я Кандалинцова, ему поклонился.

      А он спрашивал: «Ба! Здорово, Емельян Иванович! Куда ты едешь?» А я отвечал, что бежал и еду на Иргиз, и стал просить, чтоб, бога ради, нанялся несколько верст меня и с товарищами отвесть.

      На то Кандалинцов говорил: «Да я де и сам на Иргиз еду».

      Я же ему говорил: «Да как же де быть та? Вить у меня есть товарищи, так неравно ты нескоро соберешься, а мне ждать неможно».

      На то Кандалинцов говорил:

      «Так согласись де на ето чтоб уйти от товарищей, да вместе и поедем. А чтоб отвесть подозрение, дабы не узнали, что вы, яко беглыя, у меня были, и после неможно бы было отвечать мне, то я вас провожу до первой деревни.

      А там де ты можешь от товарища своего уйти и возвратись ко мне в дом, да поживешь несколько времяни, и так на Иргиз поедем».

      На что я и согласился. И зделав то, приехали к первой татарской деревне, остановились в лугу для ночлега.

      А в оную ночь я, как было и условленось, бежал к Кандалинцову в дом. А поутру и хозяин приехал, сказывая, что Дружинин меня искал, и много сожалел обо мне, однакож далее к Иргизу поехал.

      Жил я у Кандалинцева несколько недель. А потом собрались с Кандалинцовым, на ево лошадях на Иргиз поехали.

      Кандалинцов на Иргиз поехал для