После Разгрома. Екатерина Алексеевна Березовская

западному кордону идем, – поторопилась ответить Вика и обвела всех взглядом, а потом сделала вид, что взболтнула лишнего и хочет перевести тему. – А какие консервы есть у тебя?

      – Да вот же, все на полочке представлено, – Пират облокотился на стойку, ожидая заказа. На полке стояли баночки консервированной кукурузы, фасоли, тушенки. Вика увидела давно забытые этикетки доразгромных продуктов.

      – Тухлятинка пятилетней давности? – поинтересовался подошедший Рыжий.

      – Да че им будет? Еще десять Разгромов переживут, – отозвался Пират.

      – Нам пора, – констатировала Виктория и кивнула всем.

      Брюнет был очень бледен, на повязках проступили ярко-красные пятна. Виталий пребывал в сильном смятении.

      – Ну как, как, Виктория, – шептал он ей, поглаживая свою макушку, – но обычный же кот?

      – Как, как? – передразнила Вика, – перекати-поле тоже обычное.

      Виталий покачал головой и пошел к выходу. Вика, облокотившись на стойку, провожала взглядом всех членов группы, покидающих заведение, – Виталий вышел первым, за ним Надежда, Водитель помог подняться Брюнету и, поддерживая его, покинул салон. Иван Николаевич коротко крякнул, бросил задумчивый взгляд в сторону плотной шторки, потом глянул на Сержанта и последовал вслед за Водителем. Сержант сделал Виктории приглашающий жест рукой.

      – Сначала дамы.

      – Как много дам у нас в группе, – пробурчала Вика и, попрощавшись с Пиратом, выбралась на улицу. Но зацепилась карманом жакета за торчащую сбоку проволоку, задержалась, чтобы аккуратно, не испортив одежду, избавиться от нее. Слух уловил ор попугая «Черррные!».

      Вика напряглась, быстро спрыгнула к стоявшим неподалеку товарищам, склонившимся над Брюнетом, который, видимо, сильно ослаб, поэтому сидел на земле. Вика присела за кустом якобы подтянуть шнурки на ботинках, готовая отступить дальше в случае необходимости. Она была уверена, что как только вышла из бара, показались черные, на них и среагировал репликой попугай. И, возможно, Сержант уже убит, ведь его уже долго нет, а он собирался выйти прямо за ней.

      Но дверь открылась, и Сержант с довольной улыбкой спустился по трапу, подбрасывая в воздухе баночку тушенки.

      – С меня – ужин! – крикнул он. – Не удержался, – объяснил подошедшей ближе к остальным Виктории свою задержку.

      – Задержался, потому что решил приобрести баночку снеди? – уточнила она.

      – Да, – ответил он. «Нет», – сказало тело. «Все понятно», – подумала Вика.

      Надо было уходить, наверняка за ними наблюдали. Озадаченным выглядел только Виталий, заново перевязывающий Брюнета и ворчащий, что уже израсходован почти весь запас бинта, никто не рассчитывал на такой поворот. Обеспокоенным казался Иван Николаевич. Ничем не «отсвечивающий», он, казалось, о чем-то всерьез задумался, бросая взгляды то на Сержанта, то на Надежду.

      Вика склонилась над Брюнетом, осмотрела раны поближе.

      – Отойдите все, примите профилактику, – велела она.

      Оставшись одна над Брюнетом, состояние которого