Естественный отбор. Никита Эдуардович Шарипов

молча закрыл ему глаза.

      – Вот так просто… жизнь покинула тело… – сказал он. – Он познал вечность, став частицей небытия. В добрый путь, лучший из лучших…

      Я приблизился к Алексею. Его глаза блестят и не выражают эмоций. Посмотрев на меня, он отвернулся и пошел к выходу.

      – Пусть уходит. – сказал Люцифер. – Ему нужно побыть одному. Так будет правильно…

      Смирнов ушел. Пропал в темноте. Никита так и остался стоять на месте, не веря происходящему и боясь пошевелиться. Я осторожно спросил:

      – Нужно похоронить. Увезти тело… мы не можем оставить его здесь. Так?

      – Да. – Люцифер кивнул. Подняв лежащий на полу автомат, положил его Игнату на ноги и сказал: – Я сам все сделаю. Это та малая часть помощи, что я вправе оказать.

      Дотронувшись до руки Игната, Люцифер исчез вместе с ним.

      – Куда он делся? – воскликнул Никита, наконец-то оправившись от шока.

      – Ушел. – спокойно ответил я. – Вернется или нет – не знаю…

      ***

      Алексей Смирнов так и не заговорил. Молча посадил нас в машину и куда-то повез. Через пол часа мы выехали на трассу и взяли путь в противоположную от Москвы сторону.

      – Куда едем? – спросил Никита.

      Смирнов вытащил телефон, набрал номер и протянул мне. Я взял его и начал слушать гудки вызова. Ответ последовал через пол минуты:

      – Здравствуй, сын! – сказал отец.

      – Привет, пап… – полушепотом ответил я.

      – Как у вас дела? Вы выехали из активной зоны?

      – Ответь «да». – спокойно сказал Смирнов.

      – Да. – покорно повторил я. – У нас потери. Я ничего не понимаю…

      – Кто? – твердо спросил отец.

      – Игнат. – тихо ответил я.

      Несколько секунд отец молчал, а затем ответил:

      – Плохо. Указаний не даю. Смирнов знает, что делать. Он по-прежнему остается командиром. Оставшаяся часть группу подключиться к утру. Пока, сын, береги себя…

      Отец выключил связь. Я бросил бесполезный телефон в бардачок и посмотрел в окно. Тьма скрывает все. Темная-темная ночь…

      – У меня плечо… – подал голос с заднего сиденья Никита. – Подлечить бы. Кровь идет…

      Смирнов посмотрел на меня и сказал:

      – Лечи его.

      Я кивнул и перелез на заднее сиденье. Включив задний плафон освещения, достал нож и ткнув им Никиту в плечо, проговорил:

      – Снимай одежду, будем смотреть.

      – Режь! – смело ответил Никита.

      Разрезав, одежду, я добрался до раны. Пуля вошла в дельтовидную мышцу под углом и проделав аккуратное отверстие, вышла с другой стороны, не зацепив кость. Никита снова оказался везунчиком. Для человека с двумя ранениями он держится вполне нормально. Болевой порог отличный – можно смело загонять иголки под ногти и снимать кожу живьем. Сильно кричать не станет.

      – За короткую жизнь я повидал много боли. Если нужно шить – давай. Буду терпеть без анестезии. – сказал Никита.

      – Достаточно прижечь. – ответил я.

      Отыскав в сумке со снаряжением патрон, я вытащил из него пулю. Положив Никиту