Девять жизней Николая Гумилева. Мария Спасская

руками, к столикам возвращались с напитками. Заведение считалось демократичным, собирались здесь только свои, и редко кто дожидался загнанную официантку, предпочитая самообслуживание.

      За одной из перегородок расположились два очень непохожих друг на друга клиента. Олег Полонский был хорошо выбрит, отлично подстрижен, одет в идеально сидящие брюки «Bognar» и рубашку того же солидного бренда. Его длинноволосый приятель – Сергей Меркурьев – сидел на диванчике, кинув рядом с собой сетчатую, со щитками, мотоциклетную куртку. Также на диване рядом с его рюкзаком краснел шлем от мотоцикла, окончательно отметая сомнения – если они у кого-либо еще оставались – о способе передвижения руководителя одного из отделов пресс-службы аппарата управделами президента. Налив в стакан минералки и залпом осушив его, Меркурьев расстегнул рюкзак и вынул синюю папку.

      – Ты просил – я сделал, – пятерней зачесывая назад непокорную челку, проговорил он, протягивая папку Полонскому. – Здесь все: отчеты, выписки, свидетельские показания. Целое досье на Софью Кораблину.

      – Спасибо, Сережа, – откликнулся главный редактор «Миллениума», вынимая из кармана брюк плотно набитый конверт. Положил конверт на стол и придвинул к приятелю. – Это за работу.

      – Да ты что! – возмутился Меркурьев. – Обидеть меня хочешь?

      Полонский отпил минералки и сдержанно пояснил:

      – Ты ведь тратился на взятки, добывая информацию.

      – Да перестань, какие там взятки, – широко улыбнулся Сергей. И со значением понизил голос, округляя подернутые поволокой выразительные глаза: – Личные контакты, пара шоколадок и один-единственный ни к чему не обязывающий поход в кино. Уверяю тебя, Олежек, это меня не сильно разорило.

      Полонский склонил к плечу зачесанную на идеальный пробор голову и, убирая деньги обратно в пиджак, без выражения проговорил:

      – Как скажешь, Сережа. Буду должен. Понадобится помощь – обращайся. Хотя смешно – какая от меня помощь? – Полонский невесело усмехнулся. – Впрочем, могу твое фото на обложке какого-нибудь глянца разместить. Скажем, как тебе «Звезды эпохи»?

      – Не, фото не надо, моя физиономия не так хороша, чтобы повысить продажи твоего глянца.

      – Не хочешь твое, могу фото Веденеевой разместить.

      – Не, ее тем более не надо, – отрицательно мотнул челкой Меркурьев. – И так прохода мне не дает, а если респект Галине оказать, вообще невесть что о себе возомнит. Лучше свести общение с ней к минимуму. Встречаться исключительно по работе. Черт! Как вспомню о работе – страшно становится. Полный завал. Мне в Москву надо срочно выбраться и в Женеву. Тоже срочно. И в Бежецк. Некогда, совершенно некогда. Одновременно надо оказаться в трех местах. Что я, волшебник? Я сначала планировал попросить Веденееву съездить с дедом вместо меня в Бежецк, а потом передумал. Только попроси о чем-нибудь, от нее потом не отделаешься.

      К их столику с подносом торопливо приблизился лично владелец заведения,