Вчера. Фелисия Йап

розовые, остальные – белые). Щегольская серая рубашка с крахмальным воротничком, две верхние пуговицы расстегнуты. Запах дорогого одеколона. Поблагодарил меня за то, что пришла, вручил цветы и только потом перевел взгляд на ложбинку между моих грудей. [Вним.: со следующей получки купить еще одно короткое облегающее коктейльное платье.]

      Стала опять извиняться, но он приложил к губам палец. Сказал, что я сделала доброе дело, поскольку внимание этой рыжей ему «поднадоело до удушливости». Не совсем поняла, что он имел в виду, но в целом получилось, что он на меня почти не сердится. Метрдотель разлил шампанское (заметила на бутылке этикетку «Крюг Гранд Кюве 1977», это очень круто) и подал меню. Чуть не подавилась, когда увидела цены: в среднем от двадцати до двадцати пяти фунтов за блюдо. Взяла свиной желудок, самое дешевое, что там было. Марк заказал хвост омара, поднял тост «за памятное знакомство», улыбнулся, и мы чокнулись бокалами.

      За ужином узнала о нем много разных фактов: дуо (пришлось проглотить), работает в Тринити на кафедре английской литературы. Получил степень бакалавра и магистра в одном и том же колледже до двадцати трех лет. Подумывает в один прекрасный день бросить преподавание и написать что-нибудь стоящее. Хотя дюжина рассказов, им сочиненных, остается неопубликованной, и вот уже шесть лет подряд он безуспешно отправляет их на конкурс «Таймс» с призовым фондом в 30 000 фунтов. Мне стало его жалко, я ведь знаю, что это такое, когда тебя никуда не берут. Единственный сын промышленника, владельца замка Энсли в Бакингемшире. Отец надеется, что Марк займется семейным бизнесом, но его это совсем не интересует. Я, в свою очередь, призналась, что УБ – моя вторая работа после школы, первая была – стажер в парикмахерской. Не сказала, что я моно, но он наверняка и так понял.

      Набравшись храбрости, спросила, почему он пригласил меня на ужин. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что я самая красивая девушка из всех, кого он видел в жизни. У него упало сердце, когда я подошла, чтобы принять заказ, сказал он. Охмуряет, ну и ладно. Он точно умеет обращаться со словами. Итак, Марк влюбился в меня с первого взгляда. Мне должно это льстить.

      Странно: старая запись через двадцать лет читается абсолютно по-другому. В тот судьбоносный вечер я интерпретировала слова Марка так, будто он влюбился в меня с первого взгляда. Девятнадцатилетняя версия Клэр настолько хотела в это поверить, что даже заучила свою интерпретацию как факт. Но та Клэр была романтичной, сопливой молодой идиоткой. Усталые тридцатидевятилетние глаза видят кое-что другое.

      Это было желание, а не любовь. Марк никогда не любил меня, даже в самом начале. Он просто хотел меня соблазнить, думая, что я самая красивая девушка в его жизни. Вот что он на самом деле сказал в тот вечер. А я вычитала из его слов больше, чем было нужно.

      Сморгнув пару слезинок, я открыла страницу, датированную 2 июня 1995 года.

      22:05. Кончили ужинать. Фуа-гра – это что-то невероятное, икра белуги еще лучше. Слова Марка меня ослепляют.