Федор Ушаков. Адмирал святого русского воинства. Сборник

этом корабли капудан-паши и реал-бея (контр-адмирала), находившиеся против бортов «Рождества Христова» и переднего его мателота «Преображение Господне»; на турецком адмиральском корабле, сверх других повреждений, были тогда подбиты грот-марсель и крюйсель, избиты реи и стеньги и разрушена кормовая часть.

      Все суда русской линии храбро следовали примеру своего начальника, довершая, по мере настижения, поражение нескольких отставших турецких кораблей, избитых в корпусе, рангоуте и парусах. Замешательство турок возрастало более и более, и, пользуясь им, Ушаков продолжал погоню; сам он в особенности преследовал корабль Реал-бея, через что оказался в середине неприятельского флота и отрезал три корабля их, бывшие впереди, в том числе капудан-пашу, к которому успел снова приблизиться и сделать несколько залпов в корму.

      Бой продолжался при ночной темноте; неприятель под всеми парусами бежал к стороне Дуная, и русский флот до 8 часов вечера преследовал бегущих. Невзирая на значительные повреждения рангоута, легкость хода турецких судов позволяла им уходить от грозной погони, и, наконец, в темноте ночной они совершенно скрылись из виду.

      Тогда, не предвидя более успеха, русский адмирал в 9-м часу сделал сигнал повернуть оверштаг на другой галс всем вдруг, желая остаться еще наветре у неприятеля, и, чтобы в продолжение ночи держаться соединенно под парусами, приказал всем судам открыть огни в фонарях; напротив же того, капудан-паша, для лучшего прикрытия отступления, не показывал огней на флоте своем. В 9 часов ветер от StW начал крепчать и все предвещало скорое наступление бури; поэтому русский флот по сигналу стал на якорь соединенно, а многие крейсерские суда, для укрытия себя от крепкого ветра, пошли под очаковский берег.

      С рассветом 29 августа ветер перешел к SW, и, когда совсем рассвело, оказалось, что турецкие суда находятся невдалеке наветре и что некоторые из наших в самом близком от них расстоянии; передовые были не далее ружейного выстрела, а один из фрегатов, «Амвросий Медиоланский», окружен был четырьмя или пятью неприятельскими кораблями. Беспечность турок простиралась до того, что кирлангичи их лавировали между русскими кораблями, принимая их за свои. Фрегат «Амвросий Медиоланский» находился совершенно посреди неприятельского флота, но так как флаги не были еще подняты, то турки считали его своим судном.

      Ушаков сильно беспокоился об участи этого фрегата, однако находчивость капитана Нелединского спасла его от плена. Он снялся с якоря вместе с прочими турецкими судами и чтобы не быть узнанным, не поднимал флаг; некоторое время следовал за их флотом, отставая понемногу, и потом, когда опасность миновала, поднял флаг и под всеми парусами достиг места своего в ордере флота.

      Как скоро, около 6 часов утра, флот русский поднял флаг и начал поспешно сниматься с якоря по сигналу главнокомандующего, турки увидели близкое соседство свое к неприятелю и также немедленно вступили под паруса, отрубая канаты; они начали лавировать