Марека (сборник). Александра Кудрявцева

своего квартировал с женой. Родственник куда-то отъезжал, а им комнату свою оставил, вот они там и перебивались с воды на хлеб. Он, писатель, по ночам не спал совсем. Может, от голоду, а может, просто бессонница от забот, все работать пытался. К нему я частенько заходил. Он сперва пугался, а потом ничего, привык ко мне. Я его научил сквозь двери проходить, по тайным уголкам водил, жильцов спящих показывал, истории разные рассказывал, как мы раньше здесь жили, что за люди в этот дом захаживали. Кажется, он был неплохой писатель. Не знаю, не читал. Книжки – это пусть земные читают. Все, что написано там, здесь уже известно, а на свои вопросы мы в них ответов не найдем…

      После того как его роман напечатали, в доме и вовсе все кувырком пошло. Среди жильцов закрепилось мнение, что дом нечистый. Забавно смотреть на них было: то свечей наставят и духов сообща вызывают, то попа своего позовут, он ходит, кадилом машет, то ловушек плетеных под потолком развесят, то котов тьму тьмущую разведут, а как-то и вовсе чердак в запале подожгли – думали сатану увидеть. Смешные люди! Кому они нужны со своими ничтожными страхами и глупыми желаниями! Какой нечистой силы они боятся и кого себе в помощники зовут, если дальше своего носа ни впереди, ни сзади ничегошеньки не видят! Разве придет сила к тому, кто за ней так бегает?!

      Давно я здесь не был… Это теперь и не квартира вовсе, а контора какая-то новомодная. Хоть Моисей и жил сто лет назад, а в бизнесе Моисея не проведешь. По глазам конторщиков, или как их теперь называют, вижу, что воздухом они тут торгуют. Значит, и эти скоро съедут, новые придут, опять стены белить будут и пол циклевать. Лучше бы мозги себе прочистили сначала, тьфу на них!

      В офисе новенькой туристической фирмы внезапно распахнулось окно, порыв ветра качнул жалюзи, те задели высокий тонкий сосуд с одинокой розой, розочка согласно мотнула головой и завалилась прямиком на кипу бумаг, только что аккуратно вынутую из сейфа. Вслед за розой живо потекла от чего-то вдруг позеленевшая вода, пропитывая бумаги гнилостным болотным запахом. «Кто?! Кто открыл окно, сволочи? Здесь коллективный тур, контракт на сто тысяч!! Здесь арендный договор, доверенности! Уволю всех! Что за гадость вы налили в бутылку, мать вашу?!»

      Плохая это квартира. Все неприятности начались после разбойного ночного визита кожаных курток с револьверами. Ценного много ещё в квартире оставалось – золото, камни, картины, даже сервизы и серебро столовое, – все забрали. Сгружали в ящики и выносили. Меня Аня из рамы вытащила и среди книг спрятала. Когда обыск был, она так плакала и кричала, будто детей родных хоронила. Мне-то странно было – что галька морская, что камни драгоценные – этого-то добра на земле не меряно, и сколько ни копи, с собой ничего не возьмешь – ничего этого здесь не нужно. Знал бы я, что побрякушки эти столько слез принесут, сам бы всё при жизни выбросил. Письма наши, фотографии, дневники, архивы семейные – вот что для потомков бесценно было! А это и не сберегли… Разбежались в спешке, а про главные сокровища забыли, оставили больному Давиду и Анечке несмышленой.

      Давид