Тишина. Любовь есть единственная разумная деятельность человека.. Елена Стриж

это время она не издала ни звука, даже не шевельнулась. Обняв балку, я чувствовал, как из меня, пульсируя, выплескивается сперма, она перетекала из одного сосуда в другой.

      Медленно сознание стало возвращалось ко мне, а вместе с ним и отрезвление. Смотрел на ее спину. Чувствовал, как покачиваются ее груди, хотелось их взять и прижать. Стоял на пошатывающихся ногах и смотрел, как медленно выскальзывает мой член. Все затихло. Отошел на несколько шагов. Голуби, им все равно, они все так же продолжают ворковать, глупые птицы. Посмотрел на девушку. Ее тело было спокойным, как будто уснула. И все же, она красивая, пусть и с этого ракурса. Застегнул штаны. Почему-то не спешил ее развязывать, подождал еще с минутку, а после начал с ног. Она лежала и не спешила вставать. Потрогала запястья, как будто проверяя, нет ли на них царапин и подтеков от веревок, а после осторожно соскользнула с перекладины.

      – Извини за трусики, – сказал ей.

      Она как будто не услышала меня, поправила юбку, аккуратно расстегнула пояс и опять застегнула, выпрямляя при этом все складки на платье. Она не смотрела на меня, была занята собой. Вот начала поправлять прическу, локон за локоном. Взяла сумочку, что упала на пол, достала платок и обтерла ее от пыли. После взяла губную помаду и подкрасила ею себе губки, и только после всего этого ответила:

      – Да ладно…

      Что она хотела этим сказать, не знаю, но от нее веяло чем-то потрясающим, чем-то настолько сексуальным и волшебным, что я еще с минуту стоял и просто как пацан любовался ею.

      – Проводишь? – неожиданно спросила меня.

      Я проводил, но только до своей площадки, дальше она спустилась сама и даже не повернула головы. На душе было тоскливо и чертовски противно, в тот день я так и не смог сесть работать, карандаш валился из рук.

      Прошли дни. Я не мог без нее, не мог спать, даже есть не хотелось, только беговая дорожка отвлекала от мыслей, но ненадолго. Смотрел, как она уезжает, как приезжает, но Нане ни разу не подняла головы, чтобы взглянуть на тот чердак, как будто ничего и не было. Так проползли двенадцать дней, а после я не выдержал и уселся на площадке, ровно там, где сидел в прошлый раз. Она появилась к пяти часам, обычно уже дома, но сегодня пришла поздно. Я перестал ее ждать, просто сидел и черкался в своем блокноте. Появились мысли. Я не заметил, как подъехал лифт, как открылась дверь и чуть было не упустил ее. Цветная кофточка, вся в полевых цветах, так и сияла на фоне унылого подъезда. Черная юбка, гордо поднятый подбородок, еще успел заметить, что волосы собраны в шишечку на затылке.

      – Зайдешь? – спокойно спросил я ее, но она даже не остановилась, не повернула головы. Подошла к двери, открыла ее и зашла, щелкнул замок.

      Не знал, что и делать, вот так сидеть или уйти, что дальше? Что? И вдруг щелкнул замок, повернул на шум голову. Она вышла на середину площадки, медленно, с великим достоинством подняла голову и посмотрела