Мифы о русской демократии, грязи и «тюрьме народов». Владимир Мединский

«Латинской империи» (точнее, латиноамериканцы – потомки первой-второй очереди испанских и португальских колонизаторов) освободились в начале XIX в. от метрополии Мадрида и Лиссабона и как бы заодно освободили местных туземцев. И тут же установили еще более жестокий режим угнетения туземных индейских народов.

      Жители английских колоний в Северной Америке поднялись на войну с Англией и победили. В 1783 году английские войска эвакуировались из Америки. Военный оркестр провожал их песней: «Все перевернулось вверх ногами». Свобода! Независимость!

      Но по отношению к индейцам «новые американцы» действовали еще более жестоко, чем англичане. Многие страницы истории войн (теперь уже гражданских) с индейцами таковы, что их просто страшно читать.

      В Канаде индейцы долго, до XX века, жили в бескрайних лесах Севера. Европейцы почти не заходили в эти места. Но и с этими мирными индейцами правительство Канады повело самую настоящую войну. Трудно поверить, но вплоть до 30-х годов XX века там велись настоящие военные действия: карабины и пулеметы против луков и стрел[117].

      Австралийцы – потомки англичан, большей частью каторжников[118], превратились в совершенно чудовищных колонизаторов, чья жестокость ужасала самих британцев.

      Писатель Алан Маршалл описывает, как сказал одному австралийскому поселенцу, что хочет достать для этнографических опытов несколько черепов коренных жителей Австралии. Тот кивнул, и вскоре Маршалл с ужасом увидел, что его гостеприимный хозяин седлает коня, к седлу которого приторочена длинноствольная винтовка.

      «– Вы куда?!

      – Сами же говорили, что вам нужны черепа… За черепами».

      Алан Маршалл с трудом уговорил поселенца не убивать аборигенов. А дело было уже в 1944 году[119].

      В континентальных империях

      Точно так же вели себя европейцы и в континентальных империях. В 1846 году Краковское восстание поляков не было поддержано местным крестьянством: большинство помещиков в Галиции были поляки, а крестьяне в основном – русины (украинцы). Простые крестьяне не хотели никакой независимой Польши – для них было слишком очевидно, какая судьба их ждет в новом национальном государстве. Нет уж, рассуждали они, лучше пусть далекая власть в Вене (к тому же правительство Австрийской империи уже формально отменило крепостное право), чем местные польские магнаты, которые того и гляди восстановят крепостничество.

      Что ж, украинцы имели основания подозревать, что в мононациональном польском государстве их положение станет намного хуже, чем в многоплеменной Австрийской империи. И они оказались правы! Польша в 1918–1939 годах действительно установила режим угнетения православных, намного более жесткий, чем ранее – австрийцы…

      И в 1830–1831 годах, и в 1863 году поляки восставали, требуя не просто, как представляется сегодня, – независимости старопольских земель вокруг Варшавы и Кракова. Нет! На самом деле они требовали вернуть им Речь Посполитую, то есть

117

Подробности этой войны хорошо описал в своей книге Станислав Суплатович (или Сат-Ок, «Длинное перо»), сын польской революционерки Станиславы Суплатович, бежавшей из царской ссылки через Чукотку, затем через замерзший Берингов пролив на Аляску. Умиравшую в лесах женщину нашли индейцы. Они вылечили ее, и дама вышла замуж за вождя племени Леоо-каркооно-маа (Высокого Орла). В 1936 гг. Станислав Суплатович, Сат-Ок, вернулся в Польшу, где написал несколько книг о своем индейском детстве: в них описаны нападения правительственных войск на индейские племена, гибель людей от почти незнакомого им огнестрельного оружия, разрушения, горе, кровь (Прим. науч. ред.).

118

Отметим ради справедливости, что нечеловеческая суровость британских законов XVII–XIX веков обрекала англичан на каторгу в далекой Австралии за такие «преступления», какие по сегодняшним либеральным временам заслужили бы не более устного замечания постового полисмена.

119

Маршалл А. Мы такие же люди. М.: Географгиз, 1947.