30 лет до нашей встречи. Игорь Викторович Бажан

привкусом непонятно чего – но зато полный холодильник и ели мы ее – долго. Обжаривали в масле, делали пюре, суп, пока маме не надоело, и она ее не спустила все в унитаз. Большей в жизни гадости я не ела…

      А бананы? Да… бананы были, вот только мне их ночью не дали – они лежали под кроватью и были зеленые. Своровав один, впилась зубами…ииии… о боже, они же мерзкие! Ввяжут во рту как черемуха и жесткие. Зуб остался в зеленом банане. Выпал. Первый.

      С работай для женщин на Севере тогда было не ахти. Почта, детский сад, «поварешкой» (повар по вахтовому методу), или фельдшер. На фельдшера мама не доросла – не доучилась, «поварешкой» не захотела, а мне до школы полтора года. Родственников нет, очередь на детский сад на пару лет вперед.

      Ну что поделать – мед образование в помощь! Нянечка в группу «малышни» от 1.5 до 2-х требовалась всегда…  Ведь те, кто отработает – без очереди могут своих детей отдать в сад, правда не сразу, а после испытательного срока – если раньше не сбегут. Вот она и «побежала вприпрыжку» – лишь бы не сидеть на месте.

      Глава 4. Соседи

      И аля, улю… я сидела целый день в комнате одна. Дюймовочка, как оказалась, была “музычкой”, учила детей музыке на дому, поэтому весь день разыгрывались гаммы. Было настолько скучно под них, что я нашла старую металлическую расческу для начесов и засунула ее в розетку… Бабах… ох уж это «липездричество»! Знатно искры полетели из моих глаз. И мне прилетело – подзатыльник от Дюймовочки. Чтобы не мешала и не лезла куда не следует.

      Поэтому вечером родителями было решено оставлять меня соседям – пенсионерам рядом на площадке. Ну как, пенсионерам, тете Анне лет 50 и дяде Мише лет 55-ти. Уж не знаю почему, но дядя Миша, был всегда дома, он был лыс как коленка. А тетя Аня, худая болезненная женщина, то работала, то была в больнице или на курорте. Поэтому чаше всего я оставалась один на один с дядей Мишей.

      У них было интересно, дядя Миша увлекался съемкой на камеру «Аврора» – 215, на столе всегда стояла вазочка с конфетами, которую я непременно опустошала. А дядя Миша обычно ходил и снимал меня камерой, как я их ем, приговаривая:

      – Кушай, я маме ничего не скажу, а мне потренироваться в съемке надо.

      А еще папа привел Мишку Лысого, неее… не настоящего, это у него фамилия такая, а сам он дядька прикольный, называть себя просил, именно так как есть, по фамилии. Он с Киева был, ранее работал учителем математики, жена была и трое детей, пока не развелись. Как рассказывала мама (я снова подслушивала), он жену «застукал» с его же отцом, потому и развелся, уехал «на Севера», за длинным рублем.

      Вот с ним действительно было интересно – Мишка-Лысый научил меня ЧИТАТЬ и писать! В 5 лет, за один день! Методика была настолько проста, что к концу вечера я уже могла кривовастенькими буковками записать классически целую фразу – «Мама моет раму». Моей радости не было предела, я научилась читать, ведь от прошлого жильца осталось две огромные стопы книг под самый потолок. А мама хотела их выкинуть.

      Книг было много – Чехов, Карамзин, Толстой, Лесков, куча справочников по физике и механике с огромным количеством таблиц, астрономия