Легенда о Вейм. Драконья душа. Илона Ивашкевич

нужника.

      – Не доказано! – Из маленького окошечка высунулась костлявая рука с кукишем. Обратно затянуться она не успела. Ловким движением Вейм перехватила руку и резко потянула к себе, заставив владельца впечататься в дверь с другой стороны.

      – Будешь орать, сломаю так, что ни один костоправ не поможет! Живо открывай!

      За дверью раздалось возмущенное всхлипывание, скрип связки ключей и скрежет открываемого замка. Только, когда дверь открылась, и спутники Вейм вошли в низенькую прихожую, она отпустила Авундия.

      – Ну что, Авундий, здравствуй, – проговорила она, вправляя ему вывихнутое плечо.

      – Леди Вейм… – проговорил мужичонка, ошарашено вращая огромными от изумленья глазами, из-за чего стал похож на облезлую худую сову. – Как же это то.… Надолго Вас с того света отпустили?

      – Навсегда. Отправили на землю нести благость и добро,– проговорила Вейм, сложив на груди руки в молитвенном жесте.

      Лицо Авундия вытянулось в изумлении.

      – Да живая я, а слухи о моей смерти – просто неудачная шутка. И не умирала я никогда. Буди отца, поговорить с ним хочу.

      – А это кто, ангелы? – Спросил он, кося правым глазом на одноглазого Хагена.

      – Нет. Гости.

      – Гости… – протянул задумчиво Авундий. – А у нас охрана спит… и собаки накормлены…

      – Авундий, не испытывай мое терпение. Я хочу видеть отца.

      – Пооонял… – протянул Авундий, и лицо его просияло, словно на него сошло божественное озарение.– Вас на сутки с того света выпустили, с родными попрощаться, а это провожатые ваши. Не волнуйтесь госпожа Вейм. Сейчас подниму лорда ради такого-то дела. Дочь на день отца повидать вернулась!

            Одновременно жалуясь на жизнь, извиняясь за то, что не узнал, восхваляя всех богов и расспрашивая о тонкостях загробной жизни, мужичок провел их через меленький внутренний садик с бассейном, в котором среди цветков лотоса плескались алые карпы. Затем, они поднялись по деревянной галерее на второй этаж, где Авундий долго гремя связкой бронзовых ключей, отпер одну из дверей. Всхлипывая, причитая и бормоча под нос что-то нечленораздельное, он отправился будить лорда Эрика, оставив Вейм ждать в небольшой комнате.

      Эта маленькая комната, обитая зеленым бархатом, служила леди Эйтель кабинетом, в котором она принимала только очень важных посетителей, чей визит, однако, не был связан с сердечными поручениями. Обстановка отличалась как от кабинетов лордов этих земель, так и от приемных комнат Драгонхолла. Вместо деревянных скамей стояли обтянутые зеленым, в тон обоям, бархатом стулья, вместо кованых сундуков и громоздких безликих секретеров – изящные шкафчики с книгами и свитками, вместо дубовых столов – резной стол с ящичками, обитый дорогим зеленым сукном. На стенах комнаты не висело огромных гобеленов со сценами из битв, военных трофеев, тонны оружия или ключей от взятых городов, только портрет хозяйки в полный рост, на который падали лучи из выходящего на улицу оконца. Едва заметные цифры в углу сообщали, что портрет был написан два года