Этот дождь решает всё. Валерия Савельева

должен быть в курсе. – И добавил более уверенно: – Даже – и особенно – если Стас не прав. Честно, я не расскажу ему об этом разговоре, но раз уж так сложилось…

      – Это не секрет, – перебила я. – Не стоит оправдываться.

      Я помялась немного, собираясь с мыслями и стоически выдерживая пристальный взгляд допивающего чай Маркова. С чего бы начать?

      – На самом деле Соломинцев, наверное, ничего плохого не сделал, просто… – все же попробовала рассказать я. – Знакомство наше прошло дерьмово, остальные встречи тоже не назвать прекрасными и уютными. Откуда взяться хорошему мнению друг о друге?

      – Имеешь в виду, что всего лишь из-за пары плохих ситуаций у тебя сложилось плохое мнение о Стасе? – Ромка уже доел все купленное и, отставив поднос, почти лежал на столе. – Он на самом деле чудесный и отзывчивый человек. Инфа сто процентов.

      – Для тебя, возможно, он и чудесный, мне же немного не повезло. Понимаешь, со мной он ведет себя как полный ублюдок. Обзывает, издевается, а полторы недели назад вообще взъелся и наорал из-за сущего пустяка. Я тоже не сахар, нарисовала эту карикатуру дурацкую, но… блин…

      – Обзывает? Наорал? – Марков сел ровно, задумчиво хмурясь.

      – Именно. – Я кивнула. – И знаешь, самое обидное, что он бьет по больному. Первым ударом было «дилетантка». Я четыре курса отучилась на программиста, в железе хорошо разбираюсь – зуб даю! В день нашего знакомства у моего компьютера сгорела материнка, а Стаса позвали только потому, что девочки видеть хотели своего «лапочку Соломинцева». Я бы сама справилась! Но тут заявляется он и с порога заявляет, что «дилетантам лучше не лезть». О да, спасибо, профессионал.

      Ромка немного успокоился и сидел теперь, с трудом скрывая улыбку.

      – Не смешно, – проворчала я. – Это лишь первая часть. Следующей ступенькой к пику моего терпения стала гребаная дискриминация по росту. Эта дылда зовет меня Пигалицей. Ни разу, ни разу не назвал по имени. Но даже это я стерпела, пережила, практически простила, и полторы недели назад мы вполне сносно вечером пообщались. – Я сделала многозначительную паузу и закончила: – И в тот же вечер абсолютно не догадливый Соломинцев узнает, что я внучка директора, и с криками накидывается, будто на работу меня взяли по блату. Это разве честно? С чего он решил, что…

      Ромка подавился воздухом, закашлялся… и заржал как безумный, колотя ладонью по столу. Веселясь, он постепенно сползал на пол, а я смотрела на это чудо света и не знала, как поступить. Может, водички принести? Холодной, чтобы точно голову остудить.

      – Пфф… Когда-нибудь вы поладите, обещаю! – выдал наконец Марков.

      – Почему это? – возмутилась я в ответ, едва не давясь чаем.

      – Просто поладите. – Рома пожал плечами, вставая. – Считай, что я подванговываю, но когда-нибудь Соломинцев поставит мозг на место и все расскажет. Сам. И мне, и тебе, и всем остальным. С него станется.

      Я ни черта не поняла, но на всякий случай кивнула. Маркова такой ответ удовлетворил,