Человек. Don Maestro

товарищ. Эриксон был хорошим парнем.

      «Да, хорошим, только для вас это всего лишь этикет.» – корил их в мыслях Павел. Никто в самом деле не переживал из-за его смерти, кроме самого Павла. Твоя боль – это твоя боль.

      – Но эта потеря принесет и пользу для нас. Теперь мы стали еще больше едины, как одна большая семья. У дикарей ничего не выйдет. Давайте почтим его память минутой молчания.

      «Они просто делают вид, что смерть значит много. Для них все уже давно стало совсем не так. Всё человеческое быстро уступает место необходимости выжить любой ценой. О чем речь. В этом городе даже кладбища нет.» – злости Павла не было предела. Он был зол на них, зол, за то, что им все равно и за то, что они лгут, что это не так. А ведь он бок о бок живет с ними. Эриксон жил. – продолжал упрекать их Павел, пока длилась минута молчания.

      После нее, Бард продолжил:

      – Прискорбно встречать вас при таких обстоятельствах, ребята. Но ничего не поделаешь. Раньше пацаны вроде вас не знали, что такое настоящая смерть. Вам это объяснять уже не нужно.

      – Да, для нашего возраста у нас слишком большой опыт отчаяния, – ответил один из новеньких.

      Здесь никто на самом деле не знал кому сколько лет. Павлу говорили, что раньше люди жили до 80, и до 90, а некоторые переступали и через сотню. При этом они, бывало, не выглядели на свой возраст, казались значительно моложе. Это еще один показатель того, как мы себя загубили, часто думал Павел, когда видел вырезки из газет с текстами о 90-та летних стариках. Однако Павел много раз старался утешить себя тем, что далеко не каждый из этих стариков прожил интересную жизнь. «Я пережил ядерную войну, я каждый день борюсь за выживание, каждый мой поход в лес – сродни пережитой смерти, и я еще умудрился стать отцом» – с улыбкой думал он.

      Каждый раз, вспоминая о Лорел и Марии, он улыбался. Он думал о них всегда. Ему казалось, что если он перестанет это делать, то случится что-то страшное. Думая о них, он вспоминал о своем детстве, которого у него не было. Они с отцом вместе добирались до города. Его отец стал здесь охотником, и не хотел, чтобы сын занимался тем же. Но он понимал, что помешать ему не сможет. Мать всегда мечтала, чтобы Павел сумел выбраться из этого города, когда жизнь вновь станет обычной. Жаль, что он был слишком мал, чтобы запомнить её. Но уходя, она завещала сыну свои мечты.

      Люди забыли, что жизнь может быть нормальной, рассуждал Павел. Что мы можем не только сжигать тела, не только хоронить их в земле, но и выращивать в ней хлеб. Сложно сказать, когда это случилось. Возможно, еще до войны. Иначе кто бы в здравом уме сбросил ядерную бомбу, да и вообще, развязал бы войну. Мы не знали ничего кроме страха, дружба была таким редким явлением, как мясо на наших тарелках. Забавное сравнение. Что самое забавное, так это что для выживания требуется и то и другое.

      – Ну, давайте знакомиться.

      – Меня зовут Маркус, я из Америки.

      – А я Фабио, я итальянец.

      – Ким Джен Ын, Китай.

      – Том, Британия.

      – Рой, Ирландия.

      – Хавьер, Мексика.

      – Андрес, Испания.

      – Паоло, Италия.

      – Марио, Италия.

      – Поль,