Как сестра. Наталья Семенова

надеждой её изумруды. – И в твоей жизни я – свет?

      – Особенно в моей, – твердо кивнул, улыбнувшись. Дурёха моя.

      Молчала, успокаиваясь под действием моего взгляда, а потом неожиданно наклонилась и коснулась моих губ своими.

      Глава 2

      Даша

      Не знаю почему я к нему потянулась. Дура. И вот тебе рвотный рефлекс, от того, что целуешь брата. Зажала рот рукой и, под его недоуменное и абсолютно ошарашенное лицо, побежала в ванную комнату. Внутренности скрутило неприятными спазмами и белое керамическое покрытие ванны забрызгало желтоватое содержимое моего желудка. Потом ещё. Идиотка! Зачем я его поцеловала?! Включила воду и выплюнула неприятный осадок горечи. Вот только с души такой осадок не сплюнуть. Дашка-а-а-а… Какая же ты критинка. Списать на алкоголь? Игнорировать, если захочет узнать зачем я так поступила? Сделать вид, что ничего и не было? Да, наверное, так будет правильнее всего. Фух. Желудок, вроде, успокоился. Теперь бы успокоилось сердце. Вспомнила вкус его губ, слегка отдающий ароматом кофе и сердце снова ухнуло в пропасть, вибрируя в кончиках пальцев. Простонала, опустившись на холодный кафель и пряча лицо в ладонях. Хотелось рвать на себе волосы. Дура, дура, дура! Хоть бы он понял, что этот поцелуй не что-то большее, чем секундный бзик пьяной идиотки. Да. Он так и решит. Дима всегда был умнее всех, кого я знала. Поднялась и выдавила себе на палец зубной пасты, растёрла на зубах и, набрав воды в рот, прополоскала и сплюнула. Затем сполоснула лицо исключительно холодной водой, в надежде остудить жар стыда.

      – Ты как? – услышала озабоченный голос с той стороны двери и в ушах зазвенело с новой силой.

      Хотелось реветь, но, кажется, весь резерв своих слёз я уже выплакала. Дурацкая Василиса! И Андрей гад! Ну кто она такая? Неужели он, правда, мне изменяет?

      – Даш? – снова позвал Дима.

      Не знала, как смотреть ему в глаза и в голову не пришло ничего лучше, чем притворится спящей. Тихо устроилась на черной плитке, подложив под голову полотенце, которым наспех вытерла лицо.

      Как раз, когда закрыла глаза, услышала скрип открывающейся двери и тихий полу-смешок полу-выдох Димы. Звук босых ног по кафелю, скрип закрывающейся ручки крана и тишина. Сам Дима, по моим ощущением, сел на бортик ванны. Как пить раскусит, что я притворяюсь, если будет продолжать пятиться. Всхрапнуть что ли для убедительности?

      Почувствовала, как наклонился и, аккуратно подхватив одной рукой за шею, второй – под коленки, легко поднял, словно я была невесомой. Сонно покряхтела для приличия, надеясь за этим скрыть стучащее на всей скорости сердце, ещё и в нос ударил его аромат – всегда тащилась от его запаха – а он тихо рассмеялся, обдав своим дыханием моё лицо, увеличивая на максимум звон в моих ушах. А ещё этот его дурацкий обнажённый торс! И почему мне так не комфортно? После поцелуя? Раньше любые прикосновения для нас были, как дышать. Дура!

      Уложил меня на диван, теперь в нос ударили ароматы недавно произошедшего здесь секса. Стало противно и невероятно больно, что простыни сохранили её память. Такой всей из себя: уверенной, красивой, сексуальной. Ещё и умной. Неудивительно,