Стихи. Ната Косякина

ей подноготной

      Бедной суровой ночи.

      За полночь Даша в «Скорой»

      Едет с дежурным. Хочет

      Даша писать про пьяных.

      Хочет смотреть им в лица.

      – Дашенька, просыпайся! —

      Снится ей в «Скорой» голос.

      Снится какой-то майский

      Ветер, и бывший, холост,

      Будит её на пару.

      Вот за кого бы замуж

      В платье и под гитару.

      Даша проснулась. «Да уж, —

      Думает, – ну и приснится же всякое».

      Альберт и Альбертина

      Альберт и Альбертина

      Поклонялись разным богам,

      Зато аккурат к ногам.

      А ноги были в ботинках.

      Они расстались у входа,

      Порога и четверга,

      А солнце, как курага, —

      Жухло, мято, противно.

      Альберт писал на стене

      Протяжные буквы «Ууу»,

      Но не посвящал никому,

      А всем говорил: «Садитесь».

      Альберт и Альбертина

      Оказались нужны четвергу.

      И проделав дыры в снегу,

      Они встретились на убийстве.

      – А помнишь, ты говорила,

      Мы Альберт и Альбертина

      И Бог написал, что мы —

      Две части одной кутерьмы?

      – Да, говорила, помню.

      С нами шептались корни,

      И райские птицы, и вишни в садах…

      Но нет, с именами – ты что, ерунда.

      Сейчас всё гораздо лучше,

      И муж у меня крутой,

      И я бы не стала слушать

      Бредни себя молодой.

      Они постояли молча.

      Альберт шевельнул плечом.

      Буква «Ууу» разрасталась тучей

      И била его хвостом, как бичом.

      Альберт и Альбертина

      Молча глядели вперёд,

      Где с человека слетает ботинок

      И кровь в облаках плывёт.

      Долгая счастливая жизнь

      Никто не пил вчерашним вечером

      В дощатом танцевальном зале.

      Таблички вспыхнули аптечные,

      У каждой по мильон терзаний.

      Стянули девочки колготочки

      И чешки шумно побросали.

      Никто не пил, занятье кончилось,

      Живите – сами.

      И не пила я после этого,

      Когда в затихшем детском гуле

      Пришёл всех позже папа Светы

      И ждал с деньгами в вестибюле.

      И не пила, когда поднялся он

      Взглянуть в журнал и распоясался,

      У юбки пояс распоясался,

      И лампа ныла в абажуре.

      Никто не пил, клянусь вам. Только вот,

      Разговорившись друг о друге,

      Мы по трубе слетели стоковой

      Навстречу привокзальной вьюге.

      И узелки в руках, как бусинки

      (Большой багаж оставим в прошлом),

      – Я так искал тебя, опустим всё!

      – Да, мой хороший!

      Вот потому-то мне так страшно, что

      Я проснуться не решаюсь.

      Ведь мы себе на ночь вчерашнюю

      Себя самих наобещали.

      А кто мы? Вывески, потухшие

      Навстречу утреннему свету.

      Зачем смотреть, по всем приметам —

      Тебя