Изначальные. Дмитрий Антонов

и твёрдо произнёс.

      – Ты нужен своему сыну Святослав! Ему уже полдня отроду, а княжич ещё не обрел связи с отцом.

      Словянский князь, снедаемый горем от потери возлюбленной, невидящим взором уставился на старца.

      «Похоже, старик более не в силах читать мои мысли, раз прервал ритуал скорби».

      – Это подождет, – отмахнулся Святослав. – Не стоит меня тревожить сейчас.

      – Нет! – схватил его за локоть старец и развернул к себе лицом. – Сарион держит княжича на руках с момента вхождения в этот мир!

      Светозар указал он на стоящего у дверей велизарного, с новорождённым на руках.

      – Следующим взять на руки должна его плоть и кровь! Только тогда ты обретешь связь с сыном!

      Князь печально опустил глаза.

      – Я не могу к нему прикоснуться. Ты знаешь…

      – Ты должен! Он плоть от плоти твоей! – вскрикнул Светозар.

      – В нем зло! – вскипел князь, грозно воззрившись на старца. – Не будь им беременной, Аппелагея на раз разделалась бы подземной тварью!

      – Хочешь сказать, что ты не примешь дар богов! Да мать до последнего вздоха защищала сына, раздираемая когтями змея!

      – Тебе не переубедить меня старик! – громыхал в ярости князь. – Унесите его прочь, ему не место в нашем мире!

      Старец тяжело вздохнул. Святослава не переубедить, он понял это и отступил.

      Однако, Сарион не собирался оставлять малыша одного, на волю случая и обезумевшего от горя родного отца.

      – Тогда убей его сам, – начал блефовать Сарион. – Собственной рукой! – и с этими словами, протянул князю маленький сверток с младенцем.

      «Боги не допустят крови».

      Святослав принял сына.

      Тяжёлое дыхание начало учащаться.

      «Он не посмеет», – мысленно воскликнул Сарион, предчувствуя страшное.

      Лицо князя исказила гримаса отвращения и жгучей ненависти.

      «Или посмеет?!!!»

      Сарион рванул к малышу, но ни на миллиметр не сдвинулся с места. Могучий старец связал магией велизарного по рукам и ногам.

      «На то воля богов», – послышались в голове слова Светозара. – «Мы не вправе вмешиваться».

      Сердце Сариона разрывалась, но даже словами образумить обезумевшего от горя князя он не смог. Старец сковал гортань.

      Святослав выхватил кинжал, и занёс руку для удара.

      Но внезапно, ставни сами собой открылись нараспашку, и ворвавшийся в терем порыв ветра, открыл лицо младенца, откинув угол пелёнки.

      Глаза отца и сына впервые встретились.

      Словно удар молнии – взгляд сына обездвижил отца.

      Словно сама Аппелагея схватила руку Святослава, сжимающую кинжал, не дав тому свершить страшное. В ту же секунду, безмерное счастье, исходившее от этих дивных голубых глаз родного дитя, заполнило собою пустоту, что снедала сердце от потери любимой.

      Гнев Святослава потух также быстро, как и вырос. Аппелагеюшка смотрела на него через очи сына.

      – Нгууу, – улыбнулся младенец.

      Тут сердце отца растаяло окончательно,