Рассказы геолога. Анатолий Музис

на непрезентабельный вид, Донилин малый расторопный.

      "Но главное, что – трудяга! – думал Нюкжин. – И вот, выручил!"

      – Райкомовцев еще нет. – сказал Сер-Сер.

      Экипаж вертолета поглядывал нетерпеливо. Пилоты везде одинаковы. Их можно ждать неделями, но они ждать не любят.

      МИ-4

      А Нюкжина не оставляло ощущение, что происходит нечто нереальное.

      – Значит, Степан все-таки достал комплект?! – машинально сказал он.

      – Да! Адамыч молодец!  А, кстати, знаешь как Донилин стал "Адамычем"?.. Похоже на анекдот. Мать родила его не в замужестве. Говорят, когда регистрировали Степана, фамилию она назвала, свою. Имя дала. А на вопрос: – "Отчество"? – ответила, – "Все мы от Адама!" "Так и записать?" – спросили в ЗАГСе. – "Так и запишите!". Вот и стал Степан "Адамычем". Не любит, правда, когда его величают по отчеству…

      Нюкжин слушал в пол уха. Сер-Серу хорошо рассказывать анекдоты. Его заботы через полчаса кончаются. А у него они все впереди. Донилин достал комплект. Наверняка не новый, из списанных в прошлом году. Хорошо, если посмотрел, что берет. Хоть и для себя, ему бурить, так ведь "не просыхал" целую неделю… Вездеход в Средне-Колымске простоял зиму без ремонта. Вездеходчик новый, на Колыме впервые. Наладит ли машину? И запчастей нет… Кочемасов – моторист! Месяц ходить в помощниках бурмастера? Понравится ли, хоть и покладистый?.. Задача начальства вытолкнуть нас в "поле", а там как знаешь…

      Он вылез из машины и заглянул в салон вертолета. Из под груды походного имущества выглядывал ящик с комплектом труб.

      – Не попадем мы с ним "под монастырь"?

      – Не… Мне дружок задолжал. Вот я и взыскал.

      Мелкое бурение в Зырянке вели и другие организации: на воду, на мерзлоту, на грунты под строительство. Осенью отслуживший инструмент списывали. Но "отслужил" не означало "не годен". И бурмастер списанный комплект "придерживал". Именно бурмастер, а не хозяйственник. Потому что хозяйственнику нужен акт на списание. А буровик думает как бы не остаться без инструмента. И получалось, что самый бесхозяйственный человек в экспедиции – хозяйственник. А Донилин "взыскал" и что ему скажешь, кроме как – спасибо!

      Подъехала райкомовская  машина. Вышли двое. Мужчины. Одеты просто. С Сер-Сером поздоровались, вернее Сер-Сер поздоровался с ними, а они ответили. На Нюкжина не взглянули.

      Один спросил пилота:

      – Готовы?

      – Готовы! – ответил пилот.

      – Тогда полетели!

      И полез в салон. За ним – второй. Лица озабоченные.

      "Паводок! – подумал Нюкжин. – А в Среднем, поди, ушами хлопают. Вот они и летят".

      – Желаю… – сказал Сер-Сер и пожал руку.

      Борт-механик захлопнул дверцу, закрепил предохранители. Нюкжин осмотрелся. Райкомовцы сидели в передней части салона около летной кабины. Донилин устроился на кошме поверх имущества с явным намерением вздремнуть.

      Нюкжин занял место возле иллюминатора у дверцы. Он разглядел грузовую машину и "козла" на краю взлетной полосы, фигурки Сер-Сера