Верона. Часть I. Инесса Рафаиловна Давыдова

всего несколько секунд, но за это время я успеваю ощутить вкус его губ, они горячие и мягкие. Внизу живота вспыхивает пожар. Новое ощущение заставляет меня усилить хватку. По коже пробегают мурашки.

      – Детка, да ты сегодня огонь, – он отрывается от меня, будто хочет рассмотреть, насколько мне снесло крышу.

      – Руссо! Живо убрал от нее лапищи! – сотрясает коридор негодующий голос брата.

      Вздрагиваю и со страхом смотрю в сторону лестницы. Саня стоит, широко расставив ноги с черным шлемом в руке. Вид такой, что еще мгновение, и он разорвет Руссо на части.

      – Тебе лучше уйти, – шепчу я Руссо на ухо.

      Он с пониманием кивает, заходит в комнату и собирает кейс. Саня уже стоит в дверях, вид как у закипающего вулкана. Увидев, как Руссо выбрасывает упаковку от перевязочного материала в корзину, немного остывает, но все же провожает его яростным взглядом.

      Саня входит, закрывает за собой дверь и оглядывает комнату, пытаясь понять, что тут произошло.

      – Чем вы тут, черт возьми, занимались?

      Моя кровать еще не застелена, на ней разбросаны фен, мокрое полотенце и туалетные принадлежности. На второй кровати лежит мой раскрытый чемодан.

      – Мы как раз закончили с перевязкой, когда к нам вломились студенты с менеджерского факультета. Звали на вечеринку, но как-то уж больно по-хамски. Руссо с ними разобрался. Думаю, они теперь ко мне и близко не подойдут.

      Складываю чемодан и убираю его под кровать. Жестом приглашаю сесть, Саня оставляет шлем на столе и осторожно опускается на матрас. Ох! У кого-то болят ребра. Мне хочется проявить сочувствие, но, глядя на его воинственный вид, решаю, что сейчас не лучшее время для заботы.

      – Черт! Хотел о многом с тобой поговорить, но Руссо-проныра сбил с темы, – Саня тяжело вздыхает, потирает колени и несколько секунд рассматривает мои вещи. Ему всегда нужно время, чтобы настроиться на разговор. – Я хотел извиниться, тебе досталось в прошлую ночь.

      – Ты не виноват…

      – Виноват! – гневно выпаливает он, и я понимаю, что лучше сейчас его не перебивать. – Еще как виноват! Надо было рассказать про бой и про Аквамарин, но я привык все держать в себе. Больше так нельзя. Теперь ты тоже в Москве, мы семья, и ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. – Саня тяжело вздыхает и отводит взгляд. – Днем звонил маме. Она подтвердила про УДО отца. Это не ему решать, Верона. Я напишу в комиссию, нельзя, чтобы его выпускали досрочно. Мама еще к такому не готова.

      Поднимаю на брата глаза, полные горечи и страха. Мне кажется, что мы никогда не будем к этому готовы. Отец обрушивал на нас столько ненависти и злобы, что потребуется не один десяток лет, чтобы это забыть.

      – Ты, конечно, напиши. Но мама говорила, что тюрьмы переполнены, а он уже отсидел две трети срока. Пришло время подумать, как нам защититься, если он выйдет.

      Челюсти брата сжимаются, и он издает слабый стон.

      – Больше всего я переживаю за тебя и маму.

      – А я за двойняшек, – признаюсь брату в своих опасениях, что мучили меня последний год.

      Не хочу больше говорить об отце,