Книга Белоцвета. Лис-Арден

кто помнил бы, когда его провели в первый раз. Но каждый из них знал – как только жажда станет совсем нестерпимой, когда они почти сойдут с ума и будут искать облегчения в верхнем мире, черпая силу в страдании людей, когда сам король не сможет смочить мертвых губ, тщетно погружая каменный кубок в опустевший источник – тогда настанет время жертвоприношения. А за ним придет безвременье, покой и отдых для каждого в стране-под-холмами.

      Глава вторая, в которой совершается жертвоприношение

      Возможно, хогмены и обладали множеством недостатков, но неуважение к чужому сну среди них не числилось. Никто не тревожил Белоцвета до тех пор, пока он сам не проснулся, вдоволь напотягивался под теплым одеялом и даже снова задремал, укрывшись с головой.

      – Просыпайся, сновидец, – проворчал Шеш, уменьшившийся до размеров гадюки, стаскивая одеяло со своего питомца. – Где это ты привык спать до вечера, спрашивается? Вставай. Еда на столе, вода в кувшине.

      Белоцвет сел на кровати, протирая глаза. Золотой свет, проникавший в узкие окна, окрашивал каменные стены в теплые, песочные тона. В огромной комнате по-прежнему было пусто, и кровать со столом казались детскими игрушками, брошенными на полу гостиной. Юноша протянул руку и погладил фамилиара.

      – Ты настоящее сокровище, Шеш.

      Он встал, натянул штаны и сапоги, подошел к столу и, налив воды в таз, принялся умываться; затем костяным гребнем принялся расчесывать волосы, пока они не легли тяжелой волной на плечи.

      – Все точно такое, как было у меня во дворце, – заметил Белоцвет, оглядывая себя в небольшом зеркале. – Позаимствовали?

      – Эта дребедень нужнее тебе здесь, – ответил змей. – Или предпочтешь спать на голом полу и умываться в ручье? После ритуала будет проще, а пока пусть остается так, как ты привык.

      – Какого ритуала? – Спросил Белоцвет, садясь к столу и придвигая к себе тарелку с простецким деревенским пирогом с мясом и кореньями, даже без приправ, и кружку молока. – Может, расскажешь хоть что-нибудь?

      – Ешь. – Буркнул в ответ змей, явно прикусив свой длинный язык. – Потом поговорим.

      Белоцвет не заставил себя упрашивать и быстро уговорил свой завтрак. Пирог был еще теплым, посыпанная мукой золотистая корочка похрустывала на зубах, а молоко было горячим, приправленное шафраном и медом, оно золотилось в большой белой кружке.

      – Так вы чей-то завтрак стащили, – догадался Белоцвет, – выставленное с ночи уже остыло бы. Вот спасибо.

      – На здоровье, – отозвался Шеш.

      Юноша неторопливо доедал толстую корку, макая ее в молоко.

      – Вы позволили мне выспаться всласть, как я не спал с самой зимы, – тихо сказал он, глядя в кружку, – кормите тепло и сытно… принесли все, от кровати до гребня. Знаешь, что мне все это напоминает? Горча перед тем как свинку, – и юноша выразительно провел ребром ладони по шее, – на кухню отправить, тоже и яблочком