Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть вторая. Алекс Динго

он с ним не расставался. Спал с оружием в обнимку, в туалет с ним ходил. Купался, вкушал пищу, занимался любовью, держа при себе пулемёт. Его зазнобе Марусе это не нравилось.

      Командир партизанского отряда Юрий Никулин, лежа на еловых ветках, яро посмотрел в бинокль. Лицо напряглось. Глаза прищурились. Немцы, сидя у костра, пили шнапс. Кто – то лихо засмеялся. При появлении офицера все притихли. Возле автомобиля в стороне показались часовые. Они закурили.

      – Да. Веселятся гады. Жрут. Давай Тактаров. Зайдёшь с правого фланга. Ты Вицын с левого. Ближе к ельнику держись. Как заработает пулемёт. Атакуйте с флангов. А мы туточки их будем встречать. Давайте зададим этим гадам, – решительно сказал командир Юрий.

      На небе зависла серая мрачная дымка. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Листва чуть шелестела. Партизаны, заняв свои места, затаились. Все ждали команды. Олег Моргунов – невысокий мужичок в пилотке крепко вцепился руками в гашетку пулемёта «Максим». Он прицелился. Командир, бросив бинокль, махнул рукой.

      – Давай. Огонь, – сказал Юрий.

      Лихой партизан Олег нажал на гашетку пулемёта. Во мраке воспалил маленький огонёк. Орудие гулко забарабанило. На землю полетели гильзы. Засвистели пули.

      – АААА… Суки, – закричал партизан Моргунов.

      Немцы всполошились. Их котелок продырявило шальным снарядом. Жидкость потекла тоненькой струйкой на землю. Автоматчик Шмит, держа в руке фляжку, резко вздрогнул. Пуля пробила её насквозь, а дальше вонзилась ему прямо в сердце. Он широко открыл безумные глаза. Шмит словно столб повалился на широкую спину, уже скончавшись. Рядовой Хайнц, схватившись за окровавленное горло, повалился прямо в костёр. Полупьяный солдат Тиль, метнувшись к мотоциклу, изогнулся. Его спину изрешетили пули. Он живо повалился на траву ничком. Унтер офицер Шуман, осмелев, без разбора открыл огонь из пистолета «Люгера». Пулемётная пуля влепилась ему прямо в лоб. Голова окропилась кровью. Он, пошатнувшись, широко махнул руками. Затем неестественно упал на землю. Барнс, схватив пулемёт МГ – 42, застыл на коляске. Пулемётная очередь прокатилась по его широкой спине.

      – Рус. Рус. Партизанен, – панически закричали немецкие солдаты.

      Толстый немец Ханс схватил в руки пулемёт с мотоциклетной коляски. Резко развернулся. Выдал небольшую очередь. Пули, засвистев, просто изрешетили его с ног до головы. Он, уже судорожно дёргаясь, повалился на землю.

      Партизан Олег Тактаров, приподнявшись, ловко бросил гранату. И тут же затаился, закрыв руки головой. Боевой снаряд, отскочив от дерева, взорвался. Прогремел взрыв. Тёмный дым повалил стеной. Но быстро рассеялся.

      Трое немецких солдат, подлетев, упали на землю замертво. Из-под их ног вырвался огонь. Одному из них сильно порвало руку. Вновь где – то в стороне разорвалась граната. Потянулся дымок. Немцы, хаотично отстреливаясь, побежали в разные стороны.

      – АААА… ААА… Zu schießen… Die Guerilla…

      Партизан Семён Альтов выстрелил из снайперской винтовки.