Тьма и Укалаев. Книга 2. Части 6, 7. Озем

Фригийский царь, обращавший в золото все, до чего дотрагивался?

      Глеб – Неужели? Старый добрый миф про золото – я такого не слышал. Хотя доля истины есть – сейчас Мидас генерирует такое количество ФРТи – вещества, поглощающего все вокруг… Надеюсь, ситуацию удержали, иначе мне некуда возвращаться.

      Катя Келео – Тебе нужно вернуться?

      Глеб – Вероятно… Катя, я не знал, что встречу тебя. Я очнулся, и твое лицо было так близко – темные глаза как туманные озера под полукружьями бровей, прямой лоб, губы как бархатистая теплая кожица у глогов, огонь твоих волос – я обалдел! Ведьма Келео! Не вздумай отпускать меня!

      Катя Келео – Куда тебе возвращаться?

      Глеб – Вообще-то, домой. У каждого есть дом.

      Катя Келео – Где твой дом, Глеб?

      Глеб – Как где? На Цинесмии. Далеко – далеко – бесконечно далеко отсюда. Минуя Провал и Лабиринт, минуя бывшие Лиолкские колонии и хозед Ирегры – почти на границе Востока. Маленькая планета. Бедная. Нет природных богатств – нет колоссальных радоновых залежей, на которых поднялась Аксара. Нечем поживиться. Зато имеется локальная фризсонная аномалия по шкале ПОРАН-ДИР – воплощение одного из парадоксов Туука. Конечно, показатель ХМНУ не 4/4 и даже не 4. Но вполне хватает для неприятностей. Благодаря этой аномалии не удалось провести четкую границу, и Цинесмий достался Востоку, хотя изначально населен северянами. Для соседей мы – чужаки. Цинесмий чем-то напоминает Новоземелье. Однако наши жители приспособились к своим условиям и научились их преодолевать. Пилоты Цинесмия – лучшие во всех уголках Сообщества. Это признают даже меркурианцы – признают и не прощают.

      Катя Келео – Ты пилот? Пилот на Мидасе?

      Глеб – Опомнись, девочка, от Мидаса осталась серая пыль после оранжевого пламени – ее развеют пограничные ветра, и к вам Адасы занесет частичку…

      Катя Келео – Твой Мидас рухнул ночью в лесу? Теперь его будут искать – вызовут вертолеты. По телевизору говорили.

      Глеб – Даже пыль не найдут…

      Катя Келео – Хорошо. Поменьше рассказывай людям про Цинесмий. Тебя сочтут сумасшедшим.

      Глеб – Я же только тебе, любовь моя.

      Катя Келео – Мне – можешь. Но лучше расскажи про себя. У тебя на Цинесмии есть женщина?

      Глеб – Как вы все одинаковы и ревнивы… Была. Давно. За миллион вактабов до нашей встречи.

      Катя Келео – Что с ней случилось?

      Глеб – Она перестала быть моей женщиной – если тебе интересно. Она родила не моего ребенка.

      Катя Келео – Понятно. Ювиэй Виэру очень редко заводят детей. Но случается. У Павла Седона был сын, который умер рано.

      Глеб – Нет, нет! Никто не умирал. У Аглаи чудесный сын. Настоящий цинесмийский мальчик. Он начал мечтать о полетах раньше, чем выучился ходить. Он обожает сказки о звездных путешественниках. Хвастает, что закончит тамошнюю школу ЦИНОШ, совершит невероятный подвиг и станет пилотом Ксанилев Светловолосой, будущей императрицы – он успеет вырасти до того, как она появится на свет… Говорит, что ради