Ступени на песке. Владимир Тормышов

Мы уже неделю тут, а я еще ни одного арбуза не попробовал.

      – Ничего, еще успеешь, попробуешь. А с поваров я тебе не разрешаю уходить, это приказ, – охладил его пыл наш начальник. – Все, на этом тема закрыта. А завтра давайте приготовьте молочный суп-лапшу. Вместо молока используйте сгущенку, разведите ее, что делать дальше я вам расскажу.

      То, что мы приготовили на следующий день, на завтрак я бы сейчас ни при каких обстоятельствах есть, не стал бы, но все же это было лучше, чем то, что было до этого. По крайней мере, собаки ЭТО ЕЛИ С УДОВОЛЬСТВИЕМ. Про курсантов, правда, этого не скажешь. Но мы рассудили здраво, что они еще не привыкли к нашей стряпне, а собаки начинают потихоньку привыкать. Мы видели в этом хорошее предзнаменование.

      Воодушевленные этим, мы приступили к приготовлению обеда, который должен был состоять из пяти блюд в нашем понимании: хлеба, чая, сахара, макарон и какого-нибудь супа. Поскольку молочный суп-лапша не совсем у нас получился по нашему общему мнению, то решено было приготовить что-нибудь более вкусненькое. Правда, возникал вопрос из чего, поскольку почти ничего не было. Но этот вопрос был для нас тогда несущественным и носил скорее чисто умозрительный характер, поскольку, что делать со всей этой пищей мы и понятия не имели, хотя надо признать, что учились мы искусству приготовления пищи очень быстро, и со временем ее даже стало можно есть, без риска быть отравленным.

      Как бы там ни было, но суп из нас готовить никто не умел, поэтому его приготовить было поручено мне как шеф-повару. Я подошел к этому процессу творчески: еще раз в светлое время суток провел ревизию продуктов на складе, и к своему удовольствию нашел в самом темном углу немного картошки и морковки. На складе были еще консервы.

      Консервами оказалась бессмертная килька в томатном соусе. Я открыл несколько банок кильки. Почистил картошку с морковкой, закинул все это в кастрюлю десяти вёдерную, кинул туда же пшена, специй каких-то, какие были в наличии не пожалел, соль и перец.

      Получилось в результате очень даже симпатично и вкусно, чего я сам не ожидал. Есть это было можно. И ребята с удовольствием поели уху из кильки. Это была маленькая, но победа.

      Так текли наши дни в этом поле на краю света. Курсанты ходили на поле, собирали арбузы, мы готовили им еду. Если это можно было назвать едой. Курсанты худели на глазах. А собаки, с удовольствием пожирали выкинутые на свалку, приготовленную нами и недоеденную ротой пищу, и жирели на глазах.

      Наше время уходило как вода сквозь пальцы, а мы, бедные курсанты все еще находились в плену собственных романтических иллюзий. Вечерами смотрели на звезды и мечтали о море, и радовались жизни.

      Все было ничего, мы постепенно привыкали к новой жизни. Жизнь уже казалась спокойной и налаженной.

      Но тут неожиданно взбунтовался Гасан. Он пошел к начальнику и прямо ему так заявил:

      – Не хочу я быть больше поваром, – сказал он с суровостью, присущей горцам.

      Ему для полноты эффекта не хватало