Ступени на песке. Владимир Тормышов

истории типа той, что я рассказал, когда у меня первый раз сломали нос и набили синяки на оба глаза: «Шел по трапу, поскользнулся, упал, очнулся со сломанным носом».

      Да, трап – это лестница в учебном корпусе или в общаге.

      Командир роты спросил меня тогда:

      – Синяки тоже на трапе глазами набил?

      – Так точно. – Достаточно браво ответил я, хотя все лицо болело, а дышать носом я не мог.

      Итак, выбора у нас со Стасом не было, поэтому мы одели бушлаты, фуражки, почистили ботинки и пошли в город в магазин покупать торт.

      Вообще-то по уставу было запрещено покидать территорию училища самовольно. Если курсант допускал две самоволки в течение полугода, он отчислялся из училища. Но в уставе ничего не было сказано, как поступать в случае, когда тебя заставляют самовольно, без разрешения командования, идти в магазин, а в случае твоего отказа убить тебя. Или в лучшем случае просто сильно побить.

      Мы как два сообразительных курсанта все-таки, несмотря на устав, решили идти в самоволку за тортом, надеясь, что мы не попадемся в руки командования.

      Наше училище с трех сторон было обнесено трехметровым забором, с четвертой стороны текла река Волга, но любой уважающий себя курсант знал, где забор неплотно прилегает к стене и где есть дырка в заборе, про которую не знало начальство. Курсанты старшекурсники без проблем ходили через КПП, когда там стояли дневальными курсанты с их рот, и не было рядом никого из командования. Первый курс был самым бесправным, в городе мы бывали крайне редко и предпочитали пользоваться дырками в заборах.

      Когда мы пролезли со Стасом через дырку в заборе, и оказались в освещенной части города, было около шести часов вечера. Был октябрь месяц и в Астрахани в это время года вечером темнеет очень быстро.

      Когда Стас вытащил мелочь, которую ему дали, и пересчитал ее, он мне сказал потрясенный:

      – За все время, что я в училище я впервые думал, что мне попался приличный человек, который не будет надо мной издеваться, но, боже, как я ошибся.

      – Что случилось? – Настороженно спросил я у него.

      – Да ничего особенного, просто этот козел дал мне двадцать три копейки, а не три рубля как сказал.

      – Что же ты сразу не посчитал деньги в училище? – спросил я у Стаса.

      – Ну, во-первых, темно было, а во-вторых, я и подумать не мог, что тут так мало денег – сказал мой друг Меньшов, копаясь в карманах, доставая мелочь и считая ее.

      – Слушай, пойдем в училище, найдем этого ублюдка, и скажем, что он ошибся и дал мало денег. – Высказал я здравую, как мне казалось, мысль.

      – Пойти-то мы можем, – согласился Стас – только этот козел, что дал мне деньги, скажет, что дал мне три рубля и набьет нам морды за то, что не принесли ему торт, а в день стипендии отберет у нас три рубля. Слушай, Вовка, займи мне рубль, я со стипендии отдам. У меня тут где-то есть рубль мелочью с копейками. Торт стоит два рубля двадцать копеек нам рубля всего-то не хватает.

      Я ошалело