Память воды. Апокриф гибридной эпохи. Книга третья. Артур Аршакуни

сука. Ненавижу.

      Потом недовольно,

      Довольно! Довольно!

                                  словно прислушиваясь к чему-то в себе,

      посмотрел вокруг.

      Чжу Дэ взялся за скалу. Кружилась голова.

                             …мир. В нем ревела буря, бились волны,

      светило солнце. Волк рыскал в поисках добычи. И стал

      не мир, но два: бывший и Словом содеянный

      и умозрительный. И в нем волк рыскал в поисках добычи,

      а могла и добыча рыскать в поисках волка, ибо

      – Что он говорит? – возмутилась Милка.

                                                                                    мир

      от Слова больше мира от праха. И в нем звучали

      колыбельные песни и погребальные гимны, хвала и хула,

      воздвигались храмы и рушились царства. И был соблазн

      отречься от Слова и впасть в первозданный мрак

      и исчезнуть, ибо человек без Слова суть прах и тлен.

      И стал соблазн отречься от мира, заслонившись от него

      хрустальной стеной Слова

      – Эй! – сказал сын Божий. – Я просил поведать о Боге.

                                                 и исчезнуть, ибо человек без

      мира суть безумие и гордыня. И стал человек,

      беззащитен и сир, на перепутье и плакал, убоясь. И тогда

      он обратился к Богу, который Один связывает концы

      и замыкает начала. И с Ним человек обрел равновесие

      духа и плоти, мира и Слова, имя которому – благодать

      Божия.

      Береника же приспустила полу накидки и теперь смотрела на него во все глаза.

      Чжу Дэ снова поднял голову. Солнце перевалило на вторую половину пути. От набежавших легких облачков посвежело. Глаза его увлажнились.

      Он был бы доволен.

      – Хорошая сказка, – сын Божий зевнул и тоже посмотрел на солнце. – Но с плохим концом. Потому что благодать – она не на всех, знаешь ли о том? И еще скажу. Нет в твоей сказке врага рода человеческого, а ведь он пребывает, знаешь ли о том? Пребывает… Стало быть, сказка твоя есть ложь и суесловие. Но довольно.

      – Он пребывает в мире, но не в Слове.

      – Э? – он оглянулся, словно высматривая того вокруг. – В мире? – и махнул небрежной дланью. – Довольно, я сказал.

      Оглянулся на притихших женщин.

      Вам пора возвращаться в Иевус.

      – О, господин и учитель…

      Господин и учитель ваш велит вам возвращаться. Срок подходит к концу и, – он понизил голос, хохотнув, – не гоже сыну Божьему являться в мир из пустыни под руки с девами. А потому… Я пришел сюда один, я и вернусь один.

      Женщины засобирались, охая и придерживая сползающие обрывки одежды.

      Идите вслед за солнцем. К закату выйдете к Ередану, прямо будет мост Адама, а ниже по течению – мост Абд Улла, а за ним – дорога на Пальм. Ну, дальше разберетесь.

      Он бросил быстрый взгляд по сторонам, на Чжу Дэ, вниз, на разбросанные деньги.

      Вот, берите, это вам.

      Он сыпанул горсть монет