Пришельцы. Олег Викторов

«Рыжий бывает или очень хорош, или очень плох». Очень точно подмечено, кто бы что ни говорил».

      Ему вновь вспомнилась Людмила. Он давно уже не испытывал к ней никакого зла или обиды. Наоборот, при всяком воспоминании о ней в нём просыпалась досада на самого себя. Да такая острая, что хоть по щекам себя хлещи. А сейчас и вовсе хотелось разбежаться да в стену темечком, чтобы вышибить оттуда всю память и себя наказать за прошлое.

      «Заче-ем? – ухмыльнулся про себя. – Спустил курок – мгновенная боль, а за ней мрак и облегчение. Я уже умирал один раз, знаю…»

      …Они встретились с ней. Совершенно случайно, как это часто бывает в суматошном огромном городе. Иной раз люди, в соседних подъездах живущие, могут не видеть друг друга годами. Вот и они, хоть дома их стояли всего лишь через два квартала, с того памятного, горестного дня, разрубившего их отношения как колун полешко, не виделись ни разу. Поздним вечером, почти ночью, ранней весной, когда неверная оттепель вполне привычно сменилась лёгким морозцем, он устало спустился на станцию «Библиотека имени Ленина». День выдался суматошным и трудным, и хотелось поскорее вернуться домой, принять душ, упасть на диван и спать, спать, спать. Тем более что завтра законный выходной. На перроне было немноголюдно: загулявшая компашка, парочка влюблённых, стайка студентов да пяток таких же припозднившихся служащих, как и он. И вдруг столкнулся с ней взглядом. Понял, что неотрывно смотрит на неё уже несколько секунд, и только сейчас осознал, кто стоит перед ним. Чёрные волосы до плеч сменились короткой деловой стрижкой её родного, данного природой, цвета. Чёлка стала немного короче, чем в пору их пылкой любви, потеряла свою милую озорноту. Дорогое пальто, определённо купленное не на рынке, сидело на ней идеально, облегая фигурку, ни капли не потерявшую от своей привлекательности и сочности.

      Медленно, словно решая, идти или нет, он подошёл к ней.

      – Людмила… – прошептал он и не смог не отвести глаз. – Здравствуй.

      – Здравствуй, Дима, – она говорила холодно, словно делая одолжение. Но, будь он сейчас чуть повнимательней, не ускользнуло бы от него, что холод этот напускной и костёр, полыхавший в её душе неистово, хоть и погас, но угольки ещё тлеют. – Ты откуда здесь?

      – С работы. А ты?

      – В гостях была… Как живёшь?

      – Да нормально всё.

      – Жена, дети?

      – Нет ещё, – он снова опустил глаза. – Но свадьба уже скоро.

      – Поздравляю…

      Один поезд прогромыхал мимо, другой, а они стояли и говорили. О чём-то пустом, никчёмном совершенно. Она в двух словах рассказала о том, что работает хирургом в Институте скорой помощи имени Склифосовского. В свою личную жизнь дверь не приоткрыла, даже в замочную скважину заглянуть не позволила. Он вкратце поведал о своей службе и… Не знал больше, что говорить.

      Предложил проводить её до дома, она не отказала. Почти молча они шли по улочкам, где ходили когда-то, окрылённые сильным и чистым чувством. Свежевыпавший снежок поскрипывал под ногами, и больше ничего, казалось, не нарушало ночной тишины. Он вдруг