Расстрельное дело наркома Дыбенко. Владимир Шигин

никто не посылал. Дезертир Дыбенко, просто отсидев свои 40 суток, снова подался в бега. Только на этот раз он решил, что ему будет проще затеряться в многолюдном Петрограде. Если все было именно так, то пребывание нашего героя в столице действительно могло иметь место.

      Но пора послушать и самого Павла Ефимовича о его участии в событиях февраля 1917 года. Вот что пишет сам П.Е. Дыбенко: «Вечером 23 февраля еду по делам службы в Петроград… На дебаркадерах, где раньше шумной толпой неслась к поезду публика, медленно шагают один-два жандарма… Непонятна обстановка. Во всем резкая перемена. Как-то инстинктивно тянет скорее в Петроград…

      Но не прошло и получаса, как послышалась ружейная стрельба. По улице промчались два грузовых автомобиля с вооруженными рабочими, студентами, женщинами. Стрельбой полицейских автомобили были остановлены. На автомобиле падает раненая женщина. Остальные быстро выскакивают, прячутся за автомобиль и начинают отстреливаться. Кто-то около автомобиля возится с пулеметом. Подбегаю, схватываю пулемет и открываю стрельбу по полицейским. А из-за заборов и угла улицы в полицейских летят камни и поленья. Через несколько минут полицейские сдаются. Двое из них убиты. Ко мне обращается студент:

      – Вот хорошо, вы, конечно, с нами поедете, не правда ли?

      – Да, я с вами. Но скажите, что творится в городе?

      – В городе восстание. Есть сведения, что присоединился Волынский полк и выступил на улицу.

      Едем в Московский полк. Подъезжаем к казармам. Около казарм стоят грузовые автомобили с красными флагами. Полк колеблется. После кратких переговоров полк переходит на сторону восставших.

      Революция началась… Судорожно сжималось сердце при мысли: как хорошо было бы теперь бросить хотя один отряд моряков в Петроград! Началось ли восстание во флоте? Ведь никто ничего не знал! Кто руководит восстанием? К кому обращаться? На эти вопросы никто в эти минуты не дал бы ответа. Народ поднялся стихийно, без руководства, без указаний и управления. Петроград объят пламенем восстания. На улицах льется кровь. Воздвигаются одни за другими баррикады.

      Не забыть этой первой ночи, когда все восставшие, объятые пламенным восторгом, сметали устои царского престола! Они не знали преград и не оглядывались назад. Толпы восставших с каждой минутой все ширились и росли. Квартал за кварталом переходил в их руки. Для них не было ночи. Они были на улицах, в борьбе. Стихийно вырастали штабы, лазареты, перевязочные пункты, скорая помощь, питательные пункты… Далеко за полночь, после освобождения Тучкова моста от жандармов, с поручениями от Выборгской стороны еду в Таврический: там, говорят, главный штаб, еду связаться, доставить донесения и получить указания. Но, увы! В Таврическом полная неразбериха. К утру, уже выбившись из сил, мертвецки уснул на перевязочном пункте Выборгской стороны. Проснулся около 12 часов. Возле дома шла усиленная трескотня. Засевшие на чердаке полицейские и один священник отстреливались из